Можно привести десятки исторических анекдотов о времени правления Павла I из записок его современников и позднейших воспоминаний. Вероятно, не все они достоверны, но им верили, они не вызывали сомнений. Ведь то, что каждый мог видеть воочию (особенно в столице), раньше показалось бы невероятным.

С первых дней правления Павел решил напомнить подданным, что единственный закон в стране — его воля. Известны слова, сказанные им одному из иностранных послов: «В России нет важных лиц кроме того, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Но подданные имели злостную привычку обсуждать и даже осуждать действия императора. Несчастный человек, душа которого была изуродована многолетним страхом и унижением, в таких случаях карал нещадно, не сообразуясь ни с законом, ни с разумом. Правда, случалось, что в хорошую минуту он отменял свой приговор.

В первый месяц правления Павла вышел именной указ о заключении полковника Елагина «в крепость навсегда за дерзновенные разговоры» (4 января 1797 года его, впрочем, освободят). 15 декабря приговорен к пожизненной крепости «за дерзкие разговоры» полковник Копьев… Унтер-офицера Мишкова, подозреваемого в авторстве злой карикатуры на царя… Павел приказывает в начале 1801 года, «не производя над ним никакого следствия, наказав кнутом и вырвав ноздри, сослать в Нерчинск на каторгу». Эти факты приводит в книге «Грань веков» Н. Я. Эйдельман.

На четвертый месяц правления Павел утвердил при Сенате Тайную экспедицию — и это вызвало ропот. Ведь Екатерина II в начале своего царствования упразднила Тайную канцелярию как постыдное напоминание о беззаконии и жестокости старых времен. Сразу после воцарения Александра I Тайная экспедиция была упразднена.

Под подозрением императора находились не только опальные екатерининские вельможи, но бо́льшая часть дворянства. Его указы предписывали следить за всеми, особенно за иностранцами; просматривать письма, особенно отправляемые за границу; чиновники обязаны доносить о действиях своих начальников и т. д. В каждый квартал столицы назначены особые надзиратели, следившие за его жителями. «Отнюдь не для забавы, но для контроля, настигающего уже самую малую общественную ячейку — дом, семью, Павел I приказал, между прочим», майору К. Ф. Толю (будущему видному генералу) «изготовить модель Санкт-Петербурга — так, чтобы не только все улицы, площади, но и фасады всех домов и даже их вид со двора были представлены с буквальной, геометрической точностью» (Н. Я. Эйдельман).

Павел, ненавидевший Французскую революцию, в сущности хотел того же, что и «преступные якобинцы»: равенства всех подданных. Но, правда, на свой лад — равенства перед императором, упразднения любой иерархии среди них: по знатности, по заслугам, по таланту. Александр Васильевич Суворов, как и другие знаменитые деятели екатерининских времен, попал в опалу. Павел I сослал Суворова в одно из его отдаленных имений. Ревнивый к чужой славе, он отзывался о великом полководце с пренебрежением. В 1797 году Державин писал:

Смотри, как в ясный день, как в буре

Суворов тверд, велик всегда!

Ступай за ним! — небес в лазуре

Еще горит его звезда!

(«На возвращение графа Зубова из Персии»)

Звезде Суворова было суждено просиять еще раз. В 1799 году он победоносно провел Итальянский и Швейцарский походы, разгромил французские войска, а затем вывел русскую армию из окружения через Альпы. В Петербург Суворов вернулся больным и в мае 1800 года умер. Завистливая мстительность императора проявилась и после смерти великого полководца. Ни он, ни его приближенные не пришли проститься с Суворовым, хоронили его без почестей, приличествовавших его званию. Многие дворяне не присутствовали на похоронах, опасаясь императорского гнева.

9 мая 1800 года Петербург прощался с прославленным военачальником: «Мы не могли добраться до его дома. Все улицы были загромождены экипажами и народом. Не правительство, а Россия оплакивала Суворова… За гробом шли три жалких гарнизонных баталиона. Гвардию не нарядили под предлогом усталости солдат после парада. Зато народ всех сословий наполнял все улицы, по которым везли его тело, и воздавал честь великому гению России», — вспоминал Н. И. Греч.

«Сын Екатерины казнил без вины, награждал без заслуги, отнял стыд у казни, у награды прелесть», — писал Н. М. Карамзин в «Записке о древней и новой России». Нежданная беда настигла драматурга В. В. Капниста: Павлу доложили, что комедия «Ябеда» — сатира на его правление. Без всякого разбирательства ее автора арестовали и отправили в Сибирь. Пока он ехал под конвоем, не понимая, что произошло, Павел решил посмотреть комедию. Сыгран первый акт — последовал приказ догнать Капниста и вернуть с курьером в столицу; сыгран второй — новый приказ: наградить и дать чин. Оправившись от потрясения, Капнист шутливо сожалел, что комедия коротковата, иначе он вернулся бы в Петербург министром. Все это — и ссылка, и награды — уместилось в несколько часов.

Среди множества указов Павла I были установления, облегчавшие участь крепостных крестьян: барщина ограничивалась тремя днями в неделю, при продаже крепостных запрещалось разделять семьи, запрещалось продавать крепостных без земли. Конечно, ужас положения, при котором бо́льшая часть народа находилась в рабстве у другой его части, оставался прежним: указы Павла были попыткой устранить самые вопиющие его проявления. При Павле I уменьшили рекрутский набор — одну из самых тяжких повинностей, а в 1800 году его вообще не проводили.

Правда, все могло измениться, потому что военные планы императора были самые обширные. В 1799 году, например, он объявил войну Испании за то, что она поддерживала отношения с республиканской Францией. «Вспомните, — писал в 1801 году Л. Л. Беннигсен, — объявление войны, сделанное [Павлом] королю испанскому, который по справедливости в своем ответном манифесте старался показать смешную его сторону, потому что противники не могли бы сойтись ни на суше, ни так же точно и на море». Павел даже подыскал в России претендента на испанский престол — отставного военного испанского происхождения, много лет находившегося на русской службе.

Следующий военный план императора поверг в шок русское общество и заставил еще громче говорить о безумии Павла: он собрался, уже в союзе с Францией, где у власти был Наполеон Бонапарт, завоевать Индию и изгнать оттуда англичан. В начале 1801 года Павел и Бонапарт обсуждали совместные действия, но первый шаг уже был сделан: в конце января тридцатитысячное войско донских казаков выступило в поход на Индию! После гибели Павла их вернули назад уже из глубин Азии.

С первых месяцев правления Павел и его политика оказались неприемлемы для русского дворянства; число его возможных союзников быстро уменьшалось, а число врагов увеличивалось с каждым днем. И император, и его противники помнили об участи Петра III. Император не чувствовал себя в безопасности в собственной семье, в своей столице, во дворцах, в которых прежде жила его мать. Он хотел иметь надежное убежище, в котором можно будет укрыться от врагов. Им должен был стать Михайловский замок.

Михайловский замок построен на месте деревянного Летнего дворца Елизаветы, в котором Павел родился и жил в детстве. По преданию, история основания Михайловского замка такова: солдату, стоявшему в карауле у Летнего дворца, явился сияющий светом архангел Михаил и сказал: «Ступай к императору, передай мою волю, чтобы на сем месте был построен храм во имя архистратига Михаила». Когда императору донесли о чуде, он спокойно ответил: «Мне самому уже давно воля архангела Михаила известна; она будет исполнена».