Она не спрашивает, но говорит это с отчётливым намёком, ещё и выразительно глядит на пакеты у меня в руках. Варя начинает тихо хрюкать в ладошку, пытаясь спрятать широкую улыбку, девушка-управляющий выглядит невозмутимой и всё такой же доброжелательной, зато девочка рядом с ней зыркает на меня снизу вверх и тихо, но твёрдо говорит:

–Мы ничего не покупаем.

Я даже не знаю, что мне на это ответить. Я не очень хорошо лажу с детьми, особенно такими серьёзными, которых наверняка вряд ли может задобрить незнакомец с конфетой – конфеты у меня реально есть, я знал, кого из города увожу. Так что и конфеты, и мороженое, и ещё куча какой-то очень вредной гадости, которую вот чисто ради исключения можно пожевать раз в полгода. Надеюсь, что Варя не балуется подобным каждый день.

Моя будущая уже почти жена убирает руки от лица, опускает их вдоль тела и с трудом приседает на корточки, смешно расставив ноги, чтобы живот не мешал. Мы все втроём следим за ней настороженно, я уже почти дошёл до того, чтобы бросить эти чертовы пакеты и поднять её обратно на ноги.

–А мы ничего и не покупаем, – говорит Варя с улыбкой, обращаясь к маленькой деловой женщине, что смешно морщит нос после её слов и рассматривает лицо моей очаровашки очень внимательно и серьёзно.

–Тогда вам надо выбрать дом, – важно говорит она, немного западая на букве «Р». В пять лет нормально не выговаривать её?

–Поможешь нам? – Охотно интересуется Варя.

И девочка, глянув на свою мать, доверительно сообщает:

–Берите седьмой. Там живут кактусы.

Почти десять минут спустя мы с Егором заселяемся в совершенно пустой, принадлежащий только нам дом, и первым делом я иду на поиски семейства кактусов. Та малышка сказала, что они живут только в седьмом доме, зато в пятом обитают живые камни, а во втором кто-то из щедрых посетителей оставил наряженную к Новому году ёлку.

Это и правда похоже на сказку. Честно говоря, когда мы говорили о ней утром, я и подумать не могла, что мы окажемся вот здесь.

И из всего происходящего прямо сейчас грусть во мне вызывал лишь факт того, что мы здесь совсем на чуть-чуть.

Однако Егор, даже если и чувствовал что-то похожее, никак не показывал своих эмоций. Он утащил меня от кактусов в небольшую кухню, которая, к моему невероятному удивлению, тоже здесь была, и последующие полчаса мы, смеясь и болтая о всякой ерунде, создавали что-то среднее между вредно-полезным завтрако-обедом. В итоге ушли в гостиную на диван, утянув с собой кучу нарезанных фруктов, печенье, шоколад, орешки, йогурты и странные коктейли светло-розового цвета, которые готовили в четыре руки, бросая в блендер чуть ли не всё, что на глаза попадалось.

Кстати, получилось очень вкусно!

У нас не было горячего страстного секса, за которым обычно приезжают парочки в подобные места. У нас не было полноценного душевного отдыха и долгих прогулок по округе. Мы даже не смогли досмотреть пятую часть Гарри Поттера, мою любимую, которого случайно нашли на каналах большого телевизора на стене.

Зато я точно поняла, что хочу пересмотреть с Егором все существующие фильмы, даже те, которые знаю наизусть, потому что вставляемые им реплики и ехидные комментарии явно этого заслуживают.

А потом мы собрали в пакет кучу нетронутых сладостей и отнесли их той маленькой важной девочке. Сложно сказать, как отреагировала её мама, когда малышка осторожно, но всё же приняла из рук Егора пакет, которые был почти в половину её самой. Она то ли очень удивилась, то ли очень озадачилась, но во всяком случае ругаться на нас и заставлять забрать сладости не стала, и мы с Егором поторопились уехать раньше, чем она пришла в себя.

Остаток дня был довольно интересным. Егор с очень печальным видом сказал, что ему срочно нужно уезжать, но привезённой домой мне обещали что-нибудь вкусненькое к ужину, который я ушла готовить почти сразу.

А пока убиралась в доме, стараясь не очень нарушать личные границы Егора, изучала содержимое кухонных полок и неторопливо занималась ужином, в голове расцветали всё новые и новые картинки для той небольшой детской истории, за которую я взялась.

К вечеру у меня были все необходимые наброски. Осталось только детально их проработать, довести до нужного мне идеала, которого я, кажется, никогда не смогу достичь, потому что почти всегда созданные мной работы мне совершенно не нравятся, даже если все остальные говорят, что вышло очень красиво. Я видела действительно прекрасные работы талантливых художников, рядом с которыми мне, увы, не оказаться никогда.

В двери хрустит замок, звенят ключи и слышатся шаги в коридоре, на которые я несусь с улыбкой во всё лицо.

И спотыкаюсь на пороге.

Потому что в коридоре не мой Егор, а незнакомый мужчина с серебром в волосах и твердостью во взгляде, от которой мне становится откровенно нехорошо.

Если присмотреться, то в чертах его лица можно разглядеть моего Минина – в линии носа, в плотно поджатых губах, форме глаз. В том, как уверенно он носит «Ролекс» на широком запястье.

Где-то в голове громко щёлкает мысль: это отец Егора. И почему-то от этого я чувствую себя ещё хуже.

Словно воровка, которую поймали в чужом доме.

Будто я успела испачкать здесь каждую вещь, и теперь этот серьёзный мужчина пришёл, чтобы выставить меня за дверь.

Я просто замираю, застываю, чувствуя, как сгущается воздух и как мои щёки начинает колоть от стыда, хотя я и не сделала ничего такого.

А незваный гость тем временем спокойно снимает дорогое даже на вид пальто, опускает то на крючок на стене, ставит ботинки на подставку, через голову снимает петлю длинного серого шарфа...

–Варвара? – Первым подаёт он голос.

Моё имя в его устах звучит насмешливо-пренебрежительно и бьёт по ушам не хуже взорвавшейся совсем рядом бомбы, после которой остаётся только оглушающий звон.

–Добрый вечер, – мой голос ужасно дрожит, сразу выдавая и волнение, и страх.

По цвету я, наверно, напоминаю зрелый помидор, потому что всё происходящее безжалостно давит всю мою уверенность, заставляя чувствовать себя крайне неловко.

Мне не следовало замирать, словно мышь перед удавом, нужно было поздороваться первой, вести себя увереннее...

–Сын рассказывал мне о вас, – спокойно говорит мужчина и проходит мимо меня в кухню.

Он чувствует себя хозяином положения, и я только что всеми возможными способами подтвердила этот его статус.

На ватных ногах иду следом, придерживаясь дрожащими руками за шатающиеся перед глазами стены. Совсем не так я представляла себе наше знакомство. Не без предупреждения и не без моей к этому моральной подготовки. Боже, я после домашних хлопот даже причесаться не успела!

На пороге кухни, когда отец Егора с видом хозяина изучает содержимое сковороды, кастрюли и духовки, я кое-как причёсываю волосы пальцами. Это совершенно провальная затея, взмокшие от волнения пальцы просто путаются в непослушных длинных прядях, запутывая те ещё больше.