Кэт слегка пожала плечами.

– Знаю, потому и пришла. Мне нужно поговорить с тобой.

– А мне с тобой не о чем разговаривать! – вспылила Нэнси. И тут же пожалела об этом, потому что комната вновь поплыла у нее перед глазами, а в висках словно молоточки застучали.

– Ведь ты еще не знаешь, о чем пойдет речь, – тонко усмехнулась Кэт.

Нэнси вдруг безумно захотелось, чтобы все это скорее кончилось и можно было еще на несколько минут прилечь на кровать.

– Ладно, выкладывай, зачем пришла, – проворчала она.

Кэт открыла висевшую на плече сумочку и вынула какой-то сверток.

– Собственно, разговор будет коротким. Я пришла сказать, что отдаю тебе Джея. Отныне он в полном твоем распоряжении, так что радуйся. – В конце фразы ее голос едва заметно дрогнул. Словно рассердившись на себя за это, она резко добавила: – Что рот разинула?! Джей теперь твой, выходи за него замуж, рожай детей и… будь счастлива, клуша!

Нэнси взволнованно глотнула воздух. Слова Кэт, настолько ошеломили ее, что она даже не обиделась на тон, с которым те были произнесены, равно как и на пренебрежительный эпитет.

– Ты… отказываешься от Джея?

Кэт смерила ее взглядом.

– Сколько раз нужно повторить, чтобы ты поняла?! Да, отказываюсь. Боже правый, ну и глупа же ты! И что он только в тебе нашел, не понимаю… Думаешь, я не знаю, почему ты взбрыкнула тогда, перед самой вашей свадьбой, в последний приезд Джея?

– Знаешь? – пролепетала Нэнси. Она никогда и никому об этом не говорила.

– Тоже мне тайна! – хмыкнула Кэт. – Небось, увидела, как я целовала Джея в саду?

Нэнси недоуменно нахмурилась.

– Ведь вы меня не видели!

– Верно, нам было не до тебя.

– Откуда же ты знаешь, что я там была?

– Догадалась. Особого труда это не составило.

– Постой, говоришь, ты целовала Джея? – вдруг напряженно произнесла Нэнси. – А он тебя?

– В том-то и дело, что нет, – буркнула Кэт, явно досадуя, что приходится в этом признаваться. – Этот теленок тогда был влюблен в тебя по уши… как, впрочем, и все эти годы. – Она вздохнула. – Видишь ли, ты не вписывалась в мою игру. Я давно приглядела себе Джея – в качестве любовника, разумеется. Как муж меня вполне устраивает твой отец.

– Он был бы рад это услышать, – не удержалась от колкости Нэнси.

Кэт бросила на нее предупреждающий взгляд.

– Не язви, иначе ничего не расскажу.

– Хорошо, слушаю, – сдержанно ответила Нэнси.

– Так вот, я задумала сделать Джея своим любовником. Но он, дурачок, все рассматривал наши отношения как дружеские! Просто зло берет, до чего некоторые парни бывают глупы… В общем, чтобы долго не растягивать, скажу: я решила расстроить вашу свадьбу. А затем, разумеется, утешила бы Джея… по-своему, как давно хотела. – С губ Кэт вновь слетел вздох. – Ну, свадьбу-то я расстроила, а вот с остальным мне повезло меньше. Но я не теряла надежды вплоть до последнего времени.

Она умолкла, думая о чем-то. Немного подождав, Нэнси осторожно спросила:

– Что-то произошло?

Кэт взглянула на нее.

– Я беременна.

– От Джея?! – ахнула Нэнси.

Красивые брови Кэт удивленно сошлись у переносицы.

– Тьфу ты, дьявол, для чего я тебе все это рассказываю, умница?! Чтобы ты такие вопросы задавала? Не от Джея, нет! С ним у нас никогда ничего не было… к сожалению.

– Кто же отец ребенка? – машинально спросила Нэнси, и в следующее мгновение ее сердце радостно сжалось – Джей говорил правду, он не влюблен в Кэт!

– Твой отец, – ответила та. Затем вдруг хихикнула. – Твой папа – отец моего ребенка! У тебя будет братик. Или сестричка. Ха-ха-ха! Поздравляю!

Нэнси тоже издала смешок, довольно глупый, но ей было все равно: с ее души только что свалился такой тяжкий груз!

Так вот чем объясняется бледность Кэт! – промелькнуло в ее мозгу.

Отсмеявшись, Кэт протянула ей сверток.

– Держи, я захватила это в Детройте.

– Что это? – спросила Нэнси.

– Письма, которые присылал тебе Джей. Я не могла допустить, чтобы они попал в твои руки. Но теперь мне уже все равно, бери и наслаждайся. Я их почитала немножко, ты уж не обессудь… – Отдав Нэнси пакет, Кэт посмотрела на наручные часы. – Все, мне пора. Обрадую твоего папу, он ведь еще не знает, что скоро снова станет отцом! – Уже с порога она обернулась. – Да, передай тут всем привет. Скажи, мол, я спешила, не успела попрощаться…

Едва оказавшись в одиночестве, Нэнси развернула пакет. Все письма были вскрыты, но сейчас это не имело значения. Главное, через столько лет она все же прочтет их!

Джей был в отчаянии. Писал, что не может жить без нее. Просил прощения, сам не зная за что. Выказывал отчаянное желание увидеться с ней, поговорить, объясниться… Но больше всего в этих письмах было слов любви.

Нэнси скользила взглядом по строкам, не замечая, что ее лицо мокро от слез. Долгие годы она мучилась от неизбывной любви к Джею, а он, оказывается, то же самое испытывал к ней…

Подумать только, все это время мы могли провести вместе – Джей, я, Бекки и Деннис! – с ужасом от содеянного Кэт подумала Нэнси.

Затем, шмыгнув напоследок носом, она аккуратно сложила письма, завернула в ту же бумагу и спрятала в свою сумочку. Потом умылась, чтобы скрыть следы слез, и отправилась вниз, во двор.

На лужайке ни Джея, ни детей уже не было. Отправившись на поиски, Нэнси обнаружила всех троих плещущимися на мелком краю бассейна. Первым заметила ее Бекки.

– Мам, посмотри, как я плаваю! – пискнула она, лежа животом на кафельном дне и колотя по воде руками и ногами.

– Подумаешь, я тоже так умею, – сказал Деннис, в свою очередь плюхаясь на живот.

Через мгновение от него полетели в разные стороны брызги.

– Молодцы, молодцы, – похвалила их Нэнси.

Джей, в черных плавках, весь мокрый, направился к ней.

Взглянув на него, она почувствовала сухость в горле. Он был так красив – стройный, широкоплечий, загорелый! Нэнси видела его обнаженным, когда они занимались любовью, но чтобы так, днем, во всей красе – никогда…

– Присоединяйся к нам, – сказал Джей. – Сегодня очень жарко.

– Нет, спасибо, потом… – пробормотала Нэнси.

Джей внимательно посмотрел на нее.

– С тобой все в порядке? Что-то ты бледная…

Она отвела взгляд в сторону.

– Плохо спала ночью.

– То-то я удивился, что ты до сих пор дремлешь, когда заглянул к вам сегодня часов около десяти! Но подумал, ладно, пусть понежится в постельке, а мы с ребятами тем временем…