Это же легко проверить, нужно только подключить службу безопасности, почему Тимур это не сделал раньше?

— Кто?

— Загорский.

Этот хрыч? Он пытался меня убить? В это можно поверить, не слишком дружелюбно у нас сложилась беседа в Сколково, но все-таки идти на убийство…

— Твой муж еще проверяет эту информацию.

Киваю. Ладно, я никому не желаю смерти, но эта попытка надавить на Ковальского через меня явно заслуживает наказания.

39

После того случая с нападением я живу уже неделю с двумя десятками охранников в загородном доме, где забор высотой метров пять, а ночью по двору гуляют недобрые черные собачки. Тимур явно переборщил, проще подкупить охранника и отравить меня, чем проникнуть в этот дом постороннему.

Один раз приезжала Инесса, и Макс жил со мной четыре дня, потому что Тимура нет рядом. Я примерно представляю чем он занимается, сносит головы всем, кто причастен к нападению на меня и попытке сорвать сделку в Сочи.

В этом доме у меня есть всё, кроме самого главного. На самом деле, больше всего сейчас я хочу быть с ним, гулять на воздухе и болтать о всякой ерунде. Проектом гостиницы я точно заниматься не буду, никакие цифры мне сейчас в голову не полезут. До сих пор периодически чувствую боль в голове после сотрясения.

Пока я провожу много времени в саду, начинаю думать, может и вправду применить знания Инессы и рассадить здесь все по фен-шую? Только вот, интересно чей это дом и как долго я здесь пробуду, потому что сидеть здесь без Тимура — то еще удовольствие. Мой муж даже не звонит мне, только передает через охрану цветы и короткие записочки, написанные от руки, очень романтично. Телефон и ноутбук мне так никто и не выдал, а охранники и Руслан вообще напрочь отказываются мне давать свои гаджеты. На телеке нет новостей, только фильмы и музыка. Я в тюрьме, но красивой.

Неделя плавно перетекает в следующую, и я уже начинаю нервничать. Все мои переживания сводятся к тому, что я боюсь неопределенности. В прошлый раз Тимур отправил меня на год работать в другую компанию, а тогда я об этом не подозревала. Но сейчас, чёрт возьми, он мой муж, и я хочу его видеть рядом с собой, в своей кровати. Сколько может длится это заточение? А если он снова пропадет на год?

Через десять дней я уже психую, охранник, который приносит мне букет белых тюльпанов получает от меня гневный взгляд и требование отправить эти цветы моему мужу обратно, плюс записку от меня.

«Если ты не появишься в ближайшее время в моей кровати, тогда там появится кто-то другой и будет гладить мне спинку».

Надеюсь, он разозлится и приедет ко мне. Но увы, ни в эту ночь, ни в следующую — он не появляется. Зато охрана теперь держится от меня подальше и появляется снова Макс, мрачный и злой.

— Алина, ты можешь, блять, нормально не доводя никого, просто подождать здесь. Не может сейчас твой муж к тебе приехать, зато может какого-нибудь твоего охранника нечаянно убить.

— Сколько мне так ждать? Можно хотя бы выйти за пределы этого особняка? Хоть в кафе?

— Нет.

Порычал, потом наорал и ушёл на кухню, судя по всему, делать кофе. Гад!

Не ожидала, что Макс станет тем, кто будет на стороне Тимура, да ещё и морали мне читать. Иду за ним на кухню, я не гордая, я всё равно его достану, потому что мне жизненно необходимо узнать информацию про своего мужа.

— Ты видел Тимура? Где он?

Макс колдует над кофемашиной и не поворачивается ко мне. Сейчас кому-то этот кофе польется за шиворот. Но тут он отмирает:

— Видел, он вчера вернулся из Сочи.

Блять, значит это всё все-таки из-за дурацкого отеля, не верю, чтобы Тимур просто так бросил меня сюда, а сам поехал утрясать дела по проекту в Сочи. Хотя, может это его такой отвлекающий манёвр, чтобы подпустить поближе врагов, например, Загорского?

Когда были разборки после несчастного случая на стройке, они с Ковальским старшим выработали стратегию мести на годы вперед, долго выжидали и медленно устраняли причастных. Это, безусловно, очень хитро и продуманно, но когда речь идёт о том, что я тут сижу взаперти, одна, без интернета и встреч с мужем — это, мне кажется, дебильная стратегия, я с ней не согласна.

Я смотрю через панорамное окно на кухне в сад — это место прямо как замок для принцессы. Макс забирает свой кофе и садится за стол, распаковывает пачку печенья и начинает хрустеть, как же бесит. Глядя на него, меня накрывает волна липкого холода, я вспоминаю про тот случай, когда брат пропал на три недели, а Тимур мне говорил, что он в отпуске. Потом выяснилось, что он лежал в больнице с огнестрельными ранениями, может сейчас Макс скрывает от меня нечто подобное? Я же Тимура уже больше двух недель не слышала, не видела. На дрожащих ногах я подхожу и сажусь напротив Макса:

— Макс, скажи, что с ним все хорошо, а не как тогда, когда вы скрывали от меня информацию, что ты лежишь в больнице.

Он ни секунды не сомневаясь уверенно отвечает:

— Алина, с твоим Ковальским все хорошо, плохо у тех, кто ему сейчас под руки попадается.

Макс засовывает в рот себе целое шоколадное печенье, и начинает его жевать не отводя взгляд. Чёрт, мне придется ему поверить, я хочу ему верить, что с Тимуром все в порядке.

Хо-ро-шо. Раз с Тимуром все хорошо, а я все ещё тут без связи с внешним миром, то в мой мозг прокрадывается шальная идея сбежать, только вот оценив весь периметр, я поняла, что это заранее провальная идея. Практически весь персонал тут живет, приезжает-уезжает только Макс, Руслан и Инесса, ни к кому из них в багажник я не полезу прятаться.

Проходит ещё пару дней, и я успокаиваюсь, прошу Руслана привезти мне книжек про роды, новорожденных, грудное вскармливание, прикормы, купание детей и всякое подобное.