Меч Роз рассмеялась:

– Мне не говорили о том, что ты любишь шутить.

Фальче не мог похвастаться умением вести светские беседы. Он предпочитал говорить о деле, причем прямо и без обиняков. Его дело – убийства. И поручения, которые он выполнял, как правило, объяснялись гнуснейшими порывами души человеческой. Никакими высокопарными речами тут делу не поможешь, как ни старайся. Но Фальче понимал, что с Луциллой следует говорить осторожно и очень вежливо. Судя по тому, что он слышал о ней, герцогиня обладала вспыльчивым нравом ядовитой змеи.

– Прошу, поведайте же мне, какую досадную помеху надлежит устранить из этого мира, чтобы угодить вам?

Ее улыбка погасла.

– Милан Тормено. – Луцилла указала на туго набитый кошель, лежавший рядом с картой Швертвальда, которую она рассматривала. – Двадцать золотых при любых условиях. Но если ты принесешь мне его голову, получишь ее вес в золоте… в придачу.

Несомненно, это было самое щедрое предложение из всех, что он когда-либо получал. И все же Фальче не хотелось соглашаться. Этот Милан был храбрым парнем, хоть и упрямым. Он доставил немало хлопот своему отцу Нандусу Тормено. Ди Луна уже слышал историю о сражении Милана с Человеком-вороном и о спасении детей. Мальчонка может стать настоящим героем, как в древних легендах.

Если он убьет Милана, ему придется покинуть Цилию навсегда, а верховный священник станет его заклятым врагом. С другой стороны, с таким количеством золота Фальче сможет поселиться там, где ему только вздумается.

Мужчина медленно кивнул:

– На это уйдет некоторое время. Насколько я слышал, Милан покинул Далию.

– Ты найдешь его в южной части Швертвальда. Он околачивается там с лучником, раньше сопровождавшим мою сестру. Раинульф – так зовут эту мразь. Если принесешь мне еще и голову Раинульфа, я добавлю к твоей награде пятьдесят талеров.

Насколько же Луцилла ненавидела сестру, если желала смерти даже ее телохранителю! Но Фальче не стал донимать герцогиню расспросами. По какой причине кто-то должен умереть – это не его дело. Он посмотрел на карту, на ряд черных деревянных фигурок, угрожающе придвинувшихся к мысу, на краю которого над отвесным скалистым обрывом высился город Туар – единственный город во владениях герцогов Швертвальда. Со стороны моря город находился в глубине Бухты Костей, куда могли заплыть только маленькие и маневренные корабли. Море хранило этот город – благодаря фьорду Туар невозможно было взять в осаду. Но, быть может, уже скоро именно море станет величайшим врагом этого города.

Фальче подумал об историях, которые сейчас рассказывали в тавернах портового города. Рыбаки и моряки были напуганы. Едва солнце скрывалось за горизонтом, они не отваживались выйти в море.

– Так ты берешься за это задание? – резко осведомилась Луцилла.

Ди Луна кивнул:

– Я убью для вас Милана Тормено.

Рука Великого комтура Марио Канали медленно ползла по спине Нок – словно сухая гусиная лапка касалась ее кожи, как ей показалось. Поднявшись к шее, пальцы замерли, и Нок бросило в дрожь. Она страстно вздохнула, скрывая истинные чувства. Левая рука ласкала комтура, тонкие пальчики Белой Тигрицы искусно порхали над укрывшимся в зарослях седых волос удом. Но его мужское естество не желало обращаться в нефритовый стержень. Уже дважды в эти часы Нок испила его семени. Едва ли можно было ожидать, что комтур сумеет взять ее еще раз.

Рука Канали сжалась на ее шее, глаза лихорадочно блестели. Было в нем что-то жуткое. В игре облаков-и-дождя Марио получал удовольствие от жестокости. Он шлепал Нок, и ему нравилось унижать ее, осыпая бранью. Обычно такие склонности были проявлением слабости. Но не в случае с Великим комтуром. Его субстанция ян была сильна, бурлила в нем властью, когда Нок впускала его в свое тело.

Канали не собирался хвастаться перед ней своими подвигами и статусом в ордене рыцарей императора. Нок два раза осторожно попыталась расспросить его, но развивать эту тему побоялась – комтур мог догадаться, что она хочет выведать у него что-то. Женщина знала, что в ордене он отвечает не только за торговлю и морские плавания. У него была еще третья, тайная сфера обязанностей.

Большинство жителей империи считали это лишь слухом, но Белые Тигрицы доподлинно знали, что орден Черного Орла содержит широкую сеть соглядатаев, охватывавшую, вероятно, даже Передвижной Двор хана.

Многие так называемые купцы и мореплаватели на самом деле лишь пользовались дальними странствиями как предлогом. Они были глазами и ушами ордена, умело выпытывали тайны и находили недовольных, чтобы поставить себе на службу без их ведома. Марио Канали – голова этого спрута, протянувшего щупальца в самые дальние провинции, душа Черного Кракена.

– Как ты красива, Нок… – В его голосе звучала лесть, но в глазах светился холод.

Опустив ладонь ей на затылок, мужчина притянул Нок к себе и впился в ее губы поцелуем. Его язык скользнул ей в рот, грубо заелозил там.

Нок ощутила кисловатый привкус его губ, точно комтур только что отхлебнул сока яблок.

Наконец Марио отстранился. Его рука скользнула по ее шее, спустилась к груди. Пальцы сжали сосок – слишком сильно! И почему только мужчины полагают, что женщинам такое нравится? Нок застонала, изображая страсть.

Канали не сводил с нее взгляда. Быть может, он подозревает, что она только притворяется?

– Тебе знакома семья Тормено? – будто невзначай спросил комтур.

Но Марио Канали был не из тех людей, кто делает что-то невзначай. Любое его действие было направлено на достижение какой-то цели.

– Думаю, в Далии нет никого, кто не слышал бы о семье верховного священника, – улыбнулась Нок.

Большой и указательный палец сжались на ее соске еще сильнее.

Нок застонала вновь, на этот раз изображая тихий стон боли. Ее левая рука все еще касалась уда, и женщина почувствовала, как он шевельнулся. Белая Тигрица презирала мужчин, которые возбуждались от женской боли. Скорее всего, Канали из тех мужчин, которые душат рабынь, чтобы ощутить, как в последний миг жизни несчастной ее нефритовые врата сжимаются с неожиданной силой.

Нок едва не покосилась на шпильки, лежавшие на невысоком столике у постели, но в последний момент сдержалась. Если она убьет Великого комтура, то уничтожит могущественного врага ханства. Но тогда ей придется в тот же час покинуть Цилию.

Нет. Остаться здесь и завоевать доверие Милана куда важнее!

Марио Канали сжал сосок еще сильнее.

– Собственно, я хотел узнать, не пользовался ли кто-то из семьи Тормено услугами вашего небольшого… как вы это называете? «Цветник»?

– Вы хорошо разбираетесь в традициях и обычаях ханства, о почтенный Великий комтур.