Однако заводилась всё сильнее.

Меня поставили на пол, и шортики полетели вниз, шёлковой щекоткой будоража рецепторы.

– Приятно? – мурлыкнул фетишист-извращенец. Такую вещь загубил!

– Приятно! – ответила недовольно. Однако всё моё тело блаженствовало и всячески намекало Петрову, что я вредничаю.

Он лишь хмыкнул, двумя руками взял меня за талию и поставил в ванну. Через несколько мгновений мы были скрыты от всего мира непрозрачной вишнёвой шторой и разделены потоками горячей воды.

Вася взял мою мочалку, выдавил на неё щедрую порцию апельсинового геля для душа и протянул мне.

– Моя спина в твоём полном распоряжении.

Он отвернулся, я же нахмурилась и принялась яростно тереть ему спину, выплёскивая всё своё недовольство.

Я то схожу с ума от его командирских замашек, то бешусь от них же. Но хочу его так, как никогда никого не хотела.

Петров стоически терпел истязания и не жужжал. Выжидал, когда успокоюсь, наверное. И правильно делал. Потому что не прошло и пяти минут, как я уже начала намыливать ему руки, а затем и вовсе опустилась к ногам, не забывая помимо мочалки ещё и поглаживать его тело руками.

Извращенец гражданской наружности тут же обернулся ко мне, произнёс хрипло:

– И спереди помой, пожалуйста.

Я сглотнула. Вблизи он ещё больше! Даже как-то боязно. Но красивый, зараза! Везде красивый.

Говорить не могла, потому просто опустила голову и начала медленно-медленно намыливать его ноги от щиколотки до колена, нарочно царапая кожу длинными острыми ногтями.

– О, – протянул Василий, уподобившись мне. – Ка-а-а-айф.

Я неспешно продвигалась вверх, хотя изнемогала от желания изнасиловать этого гада здесь и сейчас, немедленно, с особой жестокостью. Нельзя так доводить женщину, которая давно не была в отношениях!

Специально миновав ту самую часть тела, что всячески пыталась со мной соприкоснуться, поднялась и перешла к груди.

Петров хитро на меня посмотрел.

– Струсила?

– Привыкаю, – ответила дипломатично, – к мысли о нём.

– Я буду осторожен.

– Я не стану давать подобных обещаний, – намыливая ему грудь, заявила я, а затем встретилась с ним взглядом и сообщила: – Я зацелую и исцарапаю тебя всего. С ног до головы.

– Кошка.

– Развратник.

– Разве это я едва не испытал оргазм от пары шлепков?

– Я уже была на взводе от твоих варварских действий, – призналась откровенно.

– Варварских? – удивился Вася.

– А каких? Врываешься в мой дом, взваливаешь на плечо, тащишь в пещеру, шлёпаешь…

Я всё-таки закатила глаза от нахлынувшего возбуждения. И ножки сжала.

– Сейчас ты помоешь меня всего, моя драгоценная пленница, а затем… затем я тебе покажу настоящее варварство.

– Я вся трепещу.

Я хотела произнести фразу с сарказмом, сама же простонала её и прижалась обнажённой грудью к груди Петрова.

– И правильно делаешь.

До постели мы не дошли. Точнее, дошли, но не сразу. А ещё мне, кажется, придётся делать ремонт в ванной. По крайней мере, штору и пару стеклянных полок мы точно снесли, разбили мой любимый корейский крем вместе с плиткой на полу и были вынуждены переползти в коридор.

А там уже пришлось подкрепить силы на кухне. И проверить, насколько сильны владивостокские варвары, опробовав все горизонтальные и вертикальные поверхности. Хорошо, не стала забирать цветок Лидочки, иначе он бы точно не выжил. Пришлось бы съезжать из этого дома, желательно куда-нибудь за полярный круг, а то и вовсе подавать документы для добровольного переселения на Марс, чтобы она меня не нашла и не придушила.

Но заснули мы всё-таки как приличные – в кровати.

Утром, ещё не открыв глаза, я подумала, что мой тренер – настоящий изверг и тиран. Иначе почему у меня болит всё тело? Однако память подкинула пару эпизодов этой ночи, и я довольно улыбнулась. Получилось!

И даже если я не смогу забеременеть с первого раза, Петров сдержит слово и не бросит меня на произвол судьбы.

Но никакого Петрова рядом не оказалось. Только смятая подушка да боль в теле намекают, что мне не привиделось и секс был.

Кое-как сползла с кровати, расчесала волосы пальцами. Вернее, попыталась это сделать. Глянула в зеркало – так и есть, на голове колтун. Нельзя, нельзя мочить волосы, лохматить их всю ночь и ложиться спать.

Собрала воронье гнездо в неаккуратный хвост, надела халат и выползла из спальни, испытывая чувство тотального разочарования в мужчинах. Как он мог сбежать!

Однако я ошиблась и поняла это почти сразу – по запаху из кухни.

– Привет! – улыбаясь во все тридцать два зуба, поздоровался Василий.

– Привет. Чего делаешь?

– Завтрак. Или уже обед, – рассмеялся он, подошёл и поцеловал меня, на секунду притянув к себе. – Ты такая смешная с утра. Лохматая, как домовёнок Кузя.

– Спасибо, тебе тоже очень идут эти трусы.

Мы рассмеялись. И ни капли стеснения, никакой неловкости или иных неприятных чувств. Только ровное тепло и… покой?

– Ой, надо же в ванной убрать! – вспомнила я.

– Я уже убрал. Вечером заеду с человечком, он тебе плитку поменяет на полу. Там какая-то фигня жирная разбилась, так что я помыл пол средством для посуды. Надеюсь, ты не против?

– Шутишь? Ты чудо, Вася!

– Да, я такой! – довольно подтвердил он. – Иди умывайся и за стол.

– Бегу!

Единственный минус – то, что нельзя пошутить про то, что я хоть сейчас за него замуж. Такой мужчина!

Нет. Неправильно. Такой Мужчина!

И в постели бог, и на подоконнике, и на столе, и даже у стены.

А ещё завтраки готовит, убирает!

Я погрозила себе зубной щёткой в зеркале – мол, смотри у меня, не прошляпь такого мужика! Никаких дурацких шуточек. Веди себя как друг. Не пугай. Пусть привыкнет к мысли, что ему хорошо и комфортно только с одной женщиной в этой вселенной.

– Вася!

Я выбежала из ванной в панике. Он тут же оказался рядом.

– Что случилось?

– А как же рок-бар? Я так ждала!

– Сходим. Но никаких мужиков! Ты со мной.

– Ладно.

– Иди пасту смой, паникёрша, – рассмеялся Вася и чмокнул меня в кончик носа.

Мы мирно пообедали, посмеялись, а затем разъехались по своим делам. И вот уже в офисе я осознала, что вообще произошло.

Мы переспали с Петровым!

И не просто переспали, а не предохраняясь!