class="p1">— Дорого-богато, — резюмировала я наконец.

— Это твоя комната, Фео, она принадлежит тебе с семнадцати лет, — мягко пояснила Эсфел.

— А ты… — обернулась я к девушке.

Она не служанка, в противном случае не стояла бы рядом с отцом Феодоры. Однако во время представления Алишан не обозначила её статус. Предположу, что она не невеста Александра, тогда кто? Гувернантка Матиаса?

— Эсфел Фейи, я… — она помедлила и, как мне показалось, несколько смутилась. — Как принято говорить в Бертерском домене, я твоя кузина. Мой прадед и твоя прабабушка были родными братом и сестрой.

— Ты тоже адара?

— Нет. Прадед был амодаром.

— А-а, то есть по мужской линии дар не передаётся вообще? Я имею в виду, если папа, или дедушка, или ещё кто из предков-мужчин были амодарами, то сила в следующих поколениях не проявляется совсем?

— Нет.

— Амодарские способности передаются от отца к сыну или наследуются только от мамы-адары?

Эсфел беспомощно пожала плечами.

Ясненько. Она не в курсе.

— Значит, ты не адара, просто живёшь здесь.

— Адара Зарина была так добра и милосердна, что предложила мне кров, когда я… осталась совсем одна.

То есть девушка — бедная родственница? Так их, кажется, величали.

— Понятно, — я подошла к стеллажу.

На полках стояли книги вперемешку с разноцветными филигранными флаконами с неизвестным содержимым, пара-тройка шкатулок и несколько фигурок, вырезанных из цельного камня, похожих на те, что я видела у Виргила. Только у Ворона был бестиарий в миниатюре, а у Феодоры вполне себе обычные, знакомые мне зверушки. Книги, судя по тиснёным названиям на корешках, то ли поэзия, то ли художественные романы, то ли то и другое вместе взятое. Впрочем, попадались труды и явно философского направления, и связанные с географией.

В дверь робко постучали.

— Адара Феодора, позвольте занести ваши вещи, — донёсся приглушённый женский голос.

Эсфел вопросительно посмотрела на меня, и я махнула рукой. Пускай заносят, хоть там и заносить-то нечего.

Горничная с Феодориным саквояжем прошмыгнула в гардеробную, по пути стрельнув на меня пытливым взглядом. Эсфел приблизилась ко мне, встала рядом, плечом к плечу.

— Ты и о нём забыла? — спросила шёпотом.

— О ком? — заговорщицкое это умалчивание имени возлюбленного Феодоры утомляло изрядно.

Тоже мне, нашёлся местный Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть!

— Не помнишь, — сделала свои выводы Эсфел. — А что же твои сочетаемые?

— Виргил и Алишан решили, что лучше провести первое сочетание не отходя от кассы. Вот и провели. Предположительно первым сочетаемым числится кошко… Филипп.

— Который из тех двух мужчин, что прибыли с вами, Филипп?

— Который небритый и мрачный, как герой с обложки эсэлэра.

— А второй кто? — не унималась Эсфел, то ли не заметив непонятных слов, то ли пропустив их мимо ушей.

— Люсьен, второй сочетаемый, но я думаю повысить его до первого, — доверительно сообщила я. — Будет моим фаворитом прочему гарему на зависть.

— Алишан согласилась так скоро провести второе сочетание? — удивилась девушка.

— А их разве не сразу проводят? — прикинулась я чайником.

— Нет, что ты! — округлила глаза Эсфел. — Если адара юна и сила её стабильна, то следующее сочетание проводят через год-другой после первого. Как же иначе-то? Вам с сочетаемым следует узнать друг друга, привыкнуть и принять друг друга как должно. Как завершать сочетание с одним мужем, когда за дверью второй ожидает?

— Тройничок, групповушка, двойное проникновение? — предположила я.

На сей раз непонятные слова незамеченными не остались.

— Двойное что?! — Эсфел уставилась на меня с каким-то священным диковатым ужасом.

— Э-эм, ладно, проехали.

— Куда?

Горничная тихо шуршала в гардеробной — скорее всего, раскладывала багаж Феодоры. Надеюсь, не подслушивает, а то страшно представить, что уже к вечеру будут говорить слуги о сестре хозяйки.

— Раз у меня теперь есть свои сочетаемые, то мне надо отселяться на отдельную жилплощадь? — перешла я к бытовым вопросам.

— Зачем? Это дом твоего рода, как ты можешь его покинуть?

— И мы все должны жить здесь: Алишан с сыном, я с сочетаемыми, Александр…

— Александр станет жить своим домом, когда женится.

— Это как? К жене переедет, что ли?

— Смотря по тому, кем будет супруга. Если адарой или аной высокого рода, то войдёт в её дом. Если нет, то собственным жильём обзаведётся, — Эсфел помолчала чуть и добавила едва слышно, опустив глаза: — Уж он-то может себе позволить свой дом и не отдаст его за долги.

В дверь снова постучали.

— Войдите, — разрешила я и обернулась на шорох открываемой створки.

На пороге стояла Алишан.

Глава 10

— Эсфел, — только и произнесла Алишан, и девушка, потупившись, поспешно вышла из спальни.

Сестра же перевела взгляд на оставленную приоткрытой дверь гардеробной и оттуда, словно подчиняясь безмолвному приказу, высунулась горничная. Увидев хозяйку, опустила голову и молча выскочила следом за Эсфел. Притворила за собой дверь, и мы с Алишан остались наедине.

Вот тут вдруг случилось чудо — я внезапно пожалела, что поблизости нет Виргила. Всё-таки он мог отвлечь Алишан, вставить своё меткое слово и переключить общее внимание на что-то более насущное.

— Сколь вижу, ты не вспомнила никого и ничего, — сухо констатировала Алишан.

— Увы, — не стала я отпираться.

— Потому я сочла необходимым сразу же уведомить всех о твоём… состоянии.

То-то, смотрю, уведомлять она предпочла, предварительно спровадив меня с глаз долой в компании Эсфел.

— Твой отец и Александр весьма опечалены тем, что ты их не помнишь. Матиас ещё мал, чтобы понимать всё как должно, поэтому, я надеюсь, ты будешь в достаточной мере осторожна в общении с ним и не станешь его пугать.

Она думает, у меня на амнезийной почве совсем кукуха поехала, и я уже не вижу, с кем и о чём говорю?

— Алишан, ты за кого меня принимаешь?

— Кабы я знала, Фео, кабы знала. Я едва тебя узнаю, в последние дни я вовсе перестала понимать, кого вижу перед собой. Поначалу казалось, корни внезапного этого превращения в незнакомку, в чужого человека, уходят в потерю памяти. Я повторяла себе, это временно, всё пройдёт, всё вернётся на круги своя, надо лишь обождать, набраться терпения. Но ты творишь такое, что прежней тебе в голову не пришло бы. Резкое неприятие Филиппа, попытка сбежать на перепутье, этот амодар…

— Во-первых, антипатия у нас с Филиппом взаимная, он точно так же не в восторге от меня, как и я от него, — перебила я. — Во-вторых, на перепутье я не сбегала, я туда выпала случайно. И в-третьих, тебе самой-то в голову не приходило, что раз Фе… я совершила такой неслыханный поступок, как бегство с несочетаемым возлюбленным… а было это, на минуточку, до амнезии… то не