Тогда да, тогда есть риск прийти туда, где уже некому будет тебя встречать.

— Мара, усыпи его. — приказал я, поняв, что этот хер так и будет сидеть на измене всю ночь, отчего его состояние только ухудшится.

— Сам укладывай, я ему не мамочка. — отказала девушка без всякой агрессии или дерзости. Обычное нет, без эмоций. Поэтому я начал вставать чтобы самому вколоть этому паникующему идиоту снотворное. Мара намекнула взглядом что разрешает мне взять его из своего рюкзака.

— Слушай, я понимаю всю ситуацию… — Андрей сказал это примиряющимся тоном, а развернувшись и посмотрев на него, увидел, что теперь у него был совсем другой взгляд, словно это чучело за мгновение осознал, что может не проснуться, реши мы ему вколоть снотворное. Я же только сейчас вспомнил что бывают ситуации, где раненому необходимо быть в полном сознании, или даже без остановки заниматься чем-то, не позволяя себе отдыха. — Я не принесу проблем.

— В самом деле? — я ему не верил. Игнат ведь тоже ничем не отличался от Андрея, так же на измене сидел и хотел прямо сейчас сорваться с места и рвануть к семье.

— Эй, ведро с ножками! Хорош прессовать убогих и займись чем-то полезным. Похрусти сухомяткой там… — Маруся отвлекла меня от тяжёлых мыслей, переведя тему. И надо сказать, сделала это очень вовремя. Я уже не знал, что говорить, а они молчали. Стоял как дурак, ожидая ответа, которого не было.

Сняв шлем, начал готовить для себя. Жрать хотелось очень сильно. Может это следствие прокачки и повышенной выносливости, но я чувствовал, что могу бросить в топку как минимум двухсуточный рацион питания.

— А ты, оказывается, не совсем урод. — Маруся оценила мою внешность. Примечательного в ней ничего не было, обычный, как многие, может несколько неказист. Но всё же, её оценка мне льстила.

Мара же, выглядела как девушка из того слоя населения, где мне нет места. Такие как она, если судить по внешним данным, чуть ли не круглый год отдыхают в теплых краях или в гостиницах под богатым покровителем. Эффектная особа, а уж во всех своих блестяшках что на ней, так и вовсе королева. По этой причине, в груди ёкнуло как при лёгкой влюблённости. Что не дело.

— Скажи это всем отшившим меня барышням. — не хотелось перед ними вспоминать свои романтические провалы, но это был лучший способ преодолеть неудобство. Пускай думают, что они удачливее меня на этом фронте, меньше ненавидеть будут.

— Почему я не удивлена?

— Потому что ты такая же. — ответил ей я, чувствую что можно на этой теме выехать к интересному откровению.

— Ошибаешься. У меня было много кавалеров. Если бы захотела, легко бы выпрыгнула замуж.

— Да нет. Я про твою тягу к брюликам. Ты ходячая люстра. Зачем?

— У каждого свой фетиш. Вот ты, ведро на голове таскаешь, я блестяшки люблю, а вон тот косит под вора в законе, хотя чмошник чмошником. — крайние слова она адресовала в адрес Игната. И я был удивлён этим, ведь до её слов, реально считал его каким-нибудь выходцем из тюряги. Уж слишком внешний вид это типа напоминал тот контингент людей что прошли через места не столь отдалённые.

Надо добавить, что сам экс арестант никак не отреагировал на её слова, хотя они его, наверняка задели.

— А вас, творящееся безумие совсем не беспокоит? — подал голос отец девочки. Та, к слову, уже заснула на его руках.

— А должно? — ему ответила Мара. — Мир пошёл по бороде, везде смерть и хаос? Ты об этом? — тот кивнул, подтверждая, что он как раз это и имел в виду. — Ну и чего теперь, забиться в угол и плакать? По мне так происходят вполне рядовые события.

— Ты больная? — резко спросил Игнат. — Там людей живьём жрут! Это, по-твоему, нормально?

— Ты хотел сказать, что людей живьём жрут монстры? И да, это нормально. Или ужастики тебя ничему не научили?

— Здесь, блять, реальность! И происходящее, ненормально!

— Какая же наивная ты личинка зэка. — умилилась Мара, состроив гримасу, словно девушка увидела нечто милое. — Давай-ка, малыш, я тебе кое-что свангую. Готов слушать?

— Ну. — Игнат не верил, что она сможет сказать что-то дельное, а вот я уже понял к чему ведёт девушка. Как я понял, вопросы морали не мешают Маре смотреть на мир трезво. Она, в отличие от Игната, давно сняла с себя розовые очки.

Глава 13. Выезд

— Ну тогда слушай. Ещё когда портал тот, здоровый, весел, было ясно что ничего хорошего оттуда не вылезет. Но стало хуже, для всех, индивидуально для каждого.

— Там шавки гнилые выползли, с ними любой справиться. — заявил Игнат уверенно.

“Ой дурак…” — подумал я про себя, прекрасно понимая, что даже с таким простым противником не каждый мужчина разберётся. И дело тут не в разнице физической подготовки, а в характере. На живое существо не все способны поднять руку, а вот убежать в панике, многие.

— Скажи это детям, женщинам, старикам и немощным, кого портал застал врасплох. А тут псина-зомби, готовая тебя сожрать. — девушка усмехнулась. — Ты-то крутой, отбился, защитил семью, как и вон тот подранок, — она указала на Андрея. — или кастрюлька. А вон тот сыкун сбежал, таща на себе своего детёныша.

— Мне плевать на других. Я ради семьи пойду на всё, как и он. — Игнат тоже указал на мужика его дочкой, намекая что тот сделал всё правильно. Он, к слову, даже не думал лезть в разговор этих двух.

— Ты чем меня слушаешь, идиот? Яйцами и тестостероном? Я тебе говорю, что глубина всей задницы была очевидна ещё с появлением того большого портала.

— Ну так какого рожна ты осталась в городе? Что, папик кинул? — агрессия из Игната так и шла, и по всей видимости он забыл, что наезжать на Мару не стоит.

Его крайние слова были последней каплей для девушки, и она выхватила пистолет с явным намерением прострелить этому уроду голову.

Я швырнул шлем, хотел выбить пушку из её рук, но тот даже не долетел, а звонко ударился о кафельный пол и покатился дальше, издавая неприятные в тишине звуки.

— Заткнулись. — как-то спокойно произнес я, вставая. — Игнат, ты идиот. Уже который раз нарываешься и думаю я, пиздишь ты про семью. — Мара опустила ствол и следила за мной как я подхожу и подбираю свой шлем. — Если бы ты дорожил ими, то и своей жизнью дорожил, а не играл в лотерею со смертью.

— По-твоему…

— Я сказал тебе заткнуться! — резко перебил его. — Подумай своей башкой