Фрэнк вздохнул:

– Есть.

И он принялся за дело.

Сначала он обернулся на МЭМ.

Посадочный модуль имел так называемый «двуконический несущий корпус» – толстопузый самолет на хрупкого вида полозьях. Его теплозащитная обшивка и передние кромки крыльев опалились при входе в атмосферу. Вернувшись к нему, Фрэнк взял видеокамеру из откидной платформы и, немного повозившись, закрепил ее у себя на груди. Затем достал комплект для установки флага – складное древко и сам флаг в полиэтиленовом мешке.

И после этого снова зашагал по поверхности, раздвигая пределы освоения этого нового Марса.

– Отхожу от модуля. Сейчас попаду на свет. – И едва выйдя из длинной тени МЭМ, он повернулся вокруг, описав камерой весь пейзаж.

– Картинка чуть-чуть смазывается, Фрэнк. Ты слишком быстро поворачиваешься.

Фрэнк покорно замедлил движение. Марсианская пыль скользила у него под ногами. Со своего места он не видел ни следов посадки, ни пыли, потревоженной большими колесами. Земля у него под ногами была девственной – марсианские пески как есть.

На западе Фрэнк увидел какую-то линию – это была слабо выраженная тень на песке. Она походила на невысокий гребень, направленный лицом от него. Возможно, край кратера. Фрэнк двинулся в его сторону, прочь от МЭМ.

– Не уходи из поля зрения, – предупредила Салли.

Фрэнк остановился перед кратером. Неглубокий, в форме правильной чаши, он простирался на несколько десятков ярдов и имел острый, хрупкий обод. На дне блестел лед, будто корка поверх жидкой воды. По всему бассейну виднелись комковатые формы, напоминающие футбольные мячи: гладкие, крепкие на вид и слабого зеленого оттенка, проглядывающего сквозь слой ржавой пыли.

– Похожи на кактусы, – восторженно произнес Фрэнк. – Ты это видишь, Салли? Такие же, как мы видели на фото с модуля – явно твердые, стойкие к засухе, только без шипов. – Вдруг он задумался об этой странной особенности: – Не думаю, что какие-нибудь марсианские твари стали бы по ним взбираться и поглощать их влагу.

– Ты опять отклоняешься от инструкции, Фрэнк.

– И это все, о чем ты думаешь? Даже сейчас?

– Это твоя инструкция, я просто за тобой слежу.

– Ладно-ладно, черт возьми.

Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы установить складной флагшток и воткнуть его заостренный конец в плотную землю. Затем он вынул из сумки звездно-полосатый стяг, развернул его и прицепил к флагштоку. Сам флаг был голографическим и символизировал американскую Эгиду. Место было подходящим для этого скромного торжества – отсюда открывался вид на марсианский сад. Фрэнк поставил камеру перед собой на землю и убедился, что его еще видно с МЭМ.

– Салли, ты меня слышишь?

– Давай уже быстрее.

Фрэнк вытянулся в струнку и отдал честь.

– 15 марта 2045 года нашей эры. Я, Фрэнсис Пол Вуд, настоящим заявляю о правах на последовательную копию этого Марса как законной территории Соединенных Штатов Америки с установлением их законов и подчинением их правительству…

Внезапно перед ним возникла фигура.

Фрэнк, изумленный, пошатнулся на месте. Это был человек в скафандре, покрытом морозной коркой. Он возник словно из ниоткуда. У Фрэнка в наушниках раздался зычный голос – он горланил какую-то песню. Фрэнк не знал слов, но мелодия оказалась знакомой. «Это российский гимн. Что за…»

– Поздновато здесь о правах заявлять, янки! Тебе нужен флаг побольше!

Фрэнк выпрямился.

– Вы кто, черт возьми, такой?

– Ты опоздал, Виктор, – заявил Уиллис Линдси.

Россиянин отсалютовал в сторону МЭМ:

– Рад повидаться, Уиллис. Может, познакомишь нас? Эй… тебя как зовут, Фрэнк? Хочешь помогу выучить припев? «Славься, Отечество наше свободное, братских народов союз вековой…» Эй, Уиллис! – Он похлопал по пластиковой коробочке у себя на поясе. – Кстати, Переходник на Марсе работает.

– Сам вижу.

– «Предками данная мудрость народная! Славься, страна! Мы гордимся тобой!..»

Следующие двадцать четыре часа экипаж «Галилея», не без помощи Виктора Иванова, их неожиданной – по крайней мере, для Салли и Фрэнка Вуда, – встречающей стороны, провел за запечатыванием МЭМ и распаковкой его грузов, включавших в себя заготовленные комплектующие для двух воздушных судов.

Это должны были быть планеры, легкие и тоненькие, насколько могла судить Салли, видя их детали разложенными на подстилке поверх пыльной поверхности.

Именно на этих хрупких аппаратах им предстояло исследовать Бесконечный Марс, как она узнала от отца. Первый из них назывался «Один», второй – «Тор».

Салли потребовалось несколько часов, чтобы привыкнуть к марсианским условиям. В разреженном воздухе ее герметичный костюм раздувался почти как шарик, но благодаря швам в области локтей, коленей и лодыжек двигаться в нем было относительно легко. Но на последовательных Марсах, где воздух должен был оказаться гораздо разреженнее, чем здесь, двигаться в костюме, как предполагалось, станет сложнее. При малой гравитации – втрое меньшей, чем на Земле, – она могла поднимать тяжелые предметы, но, если сдвинуть их с места, они уже не хотели останавливаться, поэтому ей следовало быть осторожной. Ходить было непросто, а бегать тем более – при каждом шаге так и тянуло оторваться от поверхности. Методом проб и ошибок она обнаружила, что бегать трусцой было легче, чем идти обычным шагом. Но чтобы бегать по-настоящему, нужно было низко нагибаться вперед всем телом, чтобы можно было отталкиваться ногами от поверхности, увеличивая сцепление.

– Мы из тебя еще космонавта сделаем, – Фрэнк посмеивался над ней.

Салли просто не обращала на него внимания и, наклонив голову вперед, сосредоточенно продолжала экспериментировать. Иметь возможность убежать было базовым навыком, необходимым для выживания, поэтому она намеревалась овладеть им и на Марсе.

Пока Уиллис с Фрэнком собирали планеры, Салли пообщалась с их неожиданным новым знакомым.

– Понравился вам сюрприз? Высаживаетесь такие на пустом Марсе – Боже, благослови Америку! А потом вжух – и тут уже русский! Ха-ха!

Виктор пригласил Салли на свою базу, чтобы познакомить ее с коллегами.

– Марсоград. Уиллис так ее называет. Это не настоящее название – его ты не выговоришь. Это недалеко отсюда, пара сотен миль. На склоне горы Арсия, одного из больших вулканов Фарсиды. Мы наблюдаем за вулканами, это серьезная работа, постарайся понять… Давай к нам.

Почему бы и нет? Пусть Уиллис с Фрэнком сами играют в свои самолетики.

Транспорт Виктора, оставленный в глубоком молодом кратере, которого не было видно с МЭМ, представлял собой крупный и крепкий грузовик с кабиной в виде пузыря из покрытого рубцами органического стекла. Салли он показался каким-то возвеличенным трактором. В салоне сильно пахло маслом и грязными русскими мужчинами, а система воздухообмена вопила в тревоге. Тем не менее здесь было просторно и тепло, а ковшеобразные сиденья, как только грузовик начал движение, оказались достаточно удобными.