— Здесь? Вернулся? Насовсем, что ли?

— В гости, я так понял.

— Это удачно, — впервые за все время разговора лицо Шкета озарилось улыбкой. — У тебя мобила его есть?

— Нет. Но можешь спросить у Роджа. Только это, Шкет… Ты бы повременил с отъездом до свадьбы. А? Тут всего неделя осталась, и…

— Черт возьми, Пит! — одним толчком Шкет поднялся на ноги. Осмотрелся по сторонам. — За мной, может, уже охотятся вовсю, а тебя волнует эта сраная свадьба. Лишь бы Оленька твоя была довольна. Только я тебя успокою, брат. Поверь мне, она не горит особым желанием видеть никого из нас на своем празднике. Ну, кроме тебя, разумеется.

Пит виновато потупил взгляд. Оправдываться или говорить что-то в защиту невесты не имело смысла. В глубине души он и сам порой осознавал правоту слов своих друзей.

— И все равно… — негромко промямлил он.

— Я позвоню тебе ближе к обеду, — жестко произнес Шкет, поправляя на плечах джинсовку.

Он уже направился было по аллее к дальнему выходу из сквера, но Пит окликнул товарища:

— А где сейчас Громила?

— Не знаю, — Шкет обернулся через плечо. — Я набирал его номер дважды, но он ни разу не ответил на мой звонок. Надо будет, позвонит сам. Я ему тоже не нянька.

— А вот это ты зря, — Пит сокрушенно покачал головой. — Скажу тебе откровенно, Шкет, что на данный момент все твои страхи необоснованны. Янис может вычислить тебя только через Громилу. Или через Разгуляя. Но с последним он, как я понял, не знаком. Стало быть, остается один вариант — Громила.

— Хочешь сказать, что он меня сдаст? — Шкет подозрительно сощурился.

— Нет. Хочу сказать, что тебе стоило бы побольше сейчас интересоваться его судьбой. В целях собственной безопасности. И по поводу ствола… — Пит застегнул воротник своей куртки под самое горло. — Ты из него уже?.. Ну, кого-нибудь?..

Шкет отрицательно покачал головой.

— Ствол чистый. Пока. И я очень надеюсь, что таковым он и останется.

— Я тоже. Береги себя, Шкет.

Шкет не ответил. Развернувшись, он бодро зашагал по аллее, заложив руки в боковые карманы. Пит поднял взгляд на окна своей квартиры. Ольга еще не должна была проснуться, но ему все равно следовало вернуться как можно скорее. Ей не стоило знать, что он уходил в такую рань из дома и встречался с кем-то из бывших корешей. Большого энтузиазма подобная информация у Ольги не вызовет.

* * *

— Согласно тому, что сообщили оперативники, приехавшие на место происшествия по экстренному вызову сотрудников охраны музея, преступников было четверо, — стоя навытяжку перед подполковником Чертышным, звонким голосом докладывал молоденький сержант. — Одного из них, оказавшего моментальное вооруженное сопротивление, удалось ранить. Второй предположительно убит, но эта информация еще не имеет стопроцентного подтверждения. Преступникам удалось скрыться на черном «БМВ» без номерных знаков. Машину сейчас ищут. На ней должны были остаться характерные повреждения… Один из грабителей ушел самостоятельно через забор со стороны парковой зоны. Мы нашли его следы, Роман Григорьевич…

Чертышный перевел взгляд на окрашенное рассветными лучами солнца здание Художественного музея.

— Как они сумели проникнуть внутрь? — спросил он.

— Вскрыли замки отмычкой. Один на воротах и второй у черного хода.

— А сигнализация?

— Блокирована. Работал только резервный блок в комнате охраны на третьем этаже.

Чертышный нахмурился.

— Как им это удалось?

Сержант пожал плечами.

— Пока неизвестно. Но, судя по всему, среди них был мастер по этому вопросу. Ловко, да, Роман Григорьевич? — Он открыто улыбнулся.

— Да, очень. — Чертышный смерил критическим взглядом подчиненного с головы до ног. — Только я не понимаю, где тут причины для веселья, сержант.

— Извините, Роман Григорьевич, — мгновенно стушевался тот и отвел глаза в сторону. — Желаете детально осмотреть место происшествия?

— Не сейчас, — подполковник поморщился от легкого приступа боли в желудке. Сглотнул. — Вы уже информировали о случившемся директора музея?

— Да, разумеется…

— Где он сейчас?

— Здесь. В своем кабинете. Рвет на себе волосы с досады. Похоже, украденный предмет имел немалую ценность, — сержант пожал плечами. — Я не сильно разбираюсь в искусстве, Роман Григорьевич.

— Оставайтесь здесь и, если появятся какие-нибудь дополнительные сведения, немедленно информируйте меня, — распорядился Чертышный.

С этими словами он уверенно направился к парадному крыльцу музея, миновав выдвинутое омоновцами оцепление. Поднялся по лестнице на второй этаж и без стука распахнул дверь директорского кабинета. Человек, сидевший за массивным дубовым столом у окна, поспешно убрал в ящик пузатую коньячную бутылку и рюмку. Он был совершенно седым, грузным, краснощеким, с большими навыкате глазами. Ладно сидящий костюм стального цвета в едва заметную полоску прикрывал голубую шелковую рубашку с расстегнутым воротом. Галстук мужчины под цвет костюма лежал на столе сорванной бесхозной тряпицей.

— Аверьянов Владимир Игоревич? — сухо осведомился Чертышный, без приглашения прошел к столу и опустился в кресло напротив директорского места.

— А кто же еще? — плаксиво протянул седовласый. — Я, конечно. А с кем, простите, имею честь?

Пухлые кривоватые губы Аверьянова подрагивали при каждом произносимом слове.

— Подполковник Чертышный, — представился гость. — Уголовный розыск. Я хотел бы задать вам пару вопросов по поводу похищенной статуэтки.

Аверьянов болезненно застонал и обхватил голову руками.

— Лучше и не напоминайте, — попросил он. — Я отчаянно пытаюсь забыть об этом сущем кошмаре. Убедить себя в том, что это просто сон. Дурной сон.

— И как? Получается?

— Не очень.

— Тогда придется поговорить, — жестко изрек Чертышный.

Аверьянов согласно кивнул, но продолжал сидеть в той же позе, стискивая руками виски.

— Что это была за статуэтка, Владимир Игоревич?

— «Царевна Волхова». Майолика. Выдающаяся работа Врубеля. 1899 год, — как по заученному отчеканил директор Художественного музея, и губы его снова дрогнули. — Нам прислали ее из Русского. Я с таким трудом договорился… Выставили на два месяца…

— Какова ее стоимость? — оборвал причитания Аверьянова подполковник.

— Стоимость?! — тот поднял глаза на сотрудника уголовного розыска. — Вы шутите, подполковник? Эта вещь бесценна! Она не имеет аналогов во всем мире. Можете себе представить, сам Врубель…

— Это я понял, — в голосе Чертышного звучала усталость. — Но если она не имеет ценности для вас, это еще не значит, что то же самое относится к людям, которые ее похитили. Я задаю вам вопрос не из праздного любопытства, Владимир Игоревич. На мой взгляд, поймать преступников в кратчайшие сроки можно только при одном условии. Если я буду знать, где и на каких условиях они имеют шанс превратить данное произведение искусства в живые деньги.