litbaza книги онлайнКлассикаСовременная новелла Китая - Ван Мэн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 157
Перейти на страницу:
заставил себя воскликнуть:

— Конечно, утром тоже можно купаться, что в том такого?

Произнеся это, он вдруг почувствовал, что тонет. Ловушка?

Вскоре позвонила Юй Цюпин и сладенько этак тянет:

— Это я — Юй. Многоуважаемый Чжу весьма рад. Нам стало известно, что вы предприняли практические шаги к исправлению своих ошибок и заблуждений. Одобряем, одобряем. Будет минутка, загляните к многоуважаемому Чжу, он изволил заметить, что встретит вас настоящим вином из провинции Нинся, настоянным на дерезе.

Горло сдавило, и Чжао ничего не смог ответить.

Вечером пятнадцатого февраля его отыскал вконец расстроенный Ли Лили:

— Поговаривают, что вы переменили курс. Не верю! Я тут сцепился, чуть в драку не полез. Не такой вы, говорю, человек… А вы что, в самом деле ходили вечером в баню «Чисто и быстро»? Не скрывайте от меня!

Чжао Сяоцян почувствовал, что лучше не отвечать, а то нервы юнца не выдержат. Метафизику, понял он, одной лишь пропагандой диалектики не одолеть, нужны еще аминазиновые препараты. Он опустил голову и ничего не сказал.

Выражение его лица Ли Лили истолковал не совсем точно.

— Так это правда?! — со слезой в голосе воскликнул он. — Ах, как неразумно вы поступили! Да хоть тысячу вечеров проторчите в этой чертовой бане, они же вас все равно своим не признают. Боитесь прослыть «еретиком»? А ведь личность ценна своей непохожестью! Зачем же стачивать углы?

— А ты… в последнее время… мылся?

Уже задав вопрос, Чжао Сяоцян вдруг понял всю его нелепость. Сквозь стильный пестрый джемпер и бежевую трикотажную рубашку от Ли Лили шел такой дух, что каждому было ясно — в баню он уже давно не ходит.

Ли Лили убито побрел прочь. А от информаторов по-прежнему отбоя не было. Притащили Чжао Сяоцяну один весьма влиятельный в их провинции журнал со статьей о том, что путь ко всемирному лежит лишь через национальное. Перед матерчатой обувью, писал журнал, пала Северная Америка, а есть китайцы, которые не могут, видите ли, носить ничего, кроме кожаной обуви, тогда как кожаная обувь — с Запада, где теперь в моде-то не она, а матерчатая, китайского образца, с круглыми или квадратными мысами, на многослойной подошве. Нам ли с иностранцев обезьянничать?!

В статье приводился такой пример. Из Голливуда приехали в Китай покупать фильмы, просмотрели множество картин так называемой «новой волны» и ничего не выбрали. Ибо то, что в Китае кажется новым, для других уже устарело. Но под занавес показали им экранизацию старого традиционного спектакля «Мелкий чиновник седьмого ранга», и они отвалили за него полновесной монетой.

Чем больше читал Чжао Сяоцян, тем больше запутывался. Что же хочет сказать автор статьи? Просто излагает факты или осуждает низкопоклонство перед заграничным? Или же агитирует, хочет, чтобы наши люди походили на иностранцев? Или все же возмущается подражанием заморским вкусам?

Впрочем, достоверность информации вызывала у него сомнения. Ведь он три года прожил в Канаде, на месяц в США ездил — в Майами. Да, встречались ему американцы в матерчатых туфлях китайского типа, поскольку в Америке есть всякий народ и всякая обувь, каков человек — такова и обувь. И йогой американцы занимаются, и гимнастикой тайцзицюань, выбривают голову и идут в монахи, а кое-кто до сих пор развешивает фотографии этих вожаков «культурной революции» Кан Шэна да Чжан Чуньцяо, торгует левацкими брошюрками аж еще семидесятых годов с бранью в адрес Линь Бяо и Конфуция. Так что, может, это и факт, будто китайская матерчатая обувь покорила Северную Америку, а может, просто бред сумасшедшего.

Информаторы, правда, полагали, что статья метит в дебатирующих о «куповедении» и, не называя имени Чжао Сяоцяна, критикует именно его. И как только это было произнесено: критикует, не называя имени, — у Чжао Сяоцяна волосы дыбом встали. Неужто в самом деле его? Как же это можно выяснить? И попробуй тут оправдайся! Благодаря заботам добрых друзей все чаще стали поговаривать, что критикуют-то именно его, хотя он не припомнит, чтобы позволял себе недооценивать матерчатые туфли или хэнаньский театр юйцзюй. Нет, поименная критика куда лучше, там все ясно: ругают — значит, ругают, нет — значит, нет.

И нескольких дней не прошло, как в другом журнале — по здравоохранению и теперь уже всекитайского масштаба — появилась новая статья с рассуждениями об образе жизни, в котором непременно должна присутствовать китайская специфика. Чжао Сяоцян сам, без подсказки наткнулся на эту статью. Прочитал, и тревожно забилось сердце — опять, что ли, в него метят? Да приглушите же вы барабаны, к чему все это?!

Из дальней деревни пришло письмо от двоюродного брата:

«До сих пор, Сяоцян, тебе везло. Но не может же ветер всегда быть попутным? Споткнулся — не переживай. Это тоже полезно. Твой Цеце».

Чжао Сяоцян почувствовал, что попал в какую-то «центрифугу», которая все ускоряет вращение, и он перестает принадлежать себе. Ну почему любая дискуссия, значительная ли, мелкая ли, непременно сводится к конфликтам между людьми, к интригам, к «собачьей грызне», от которой «вся пасть в шерсти»? Почему в таких дискуссиях всегда впадают в метафизику и абсолютизацию? И ведь ничего изменить нельзя. И не отвяжешься, будто накрепко привязали тебя к этой дискуссии. Ну почему?

Спросил жену, но откуда ей знать? Вот тут-то ему и сообщили: некто полагает, что утреннее купание тоже приемлемо. С парой бутылок циндаоского пива и цзинем свиных ушек примчался счастливый Ли Лили. Звонил телефон, поздравляли. А у Чжао Сяоцяна на душе было тяжко. И даже вечером, отходя ко сну после супружеских ласк, наша молодая пара продолжала обсуждать, что, мол, одному Небу известно, куда еще заведет их дискуссия с Чжу Шэньду. Едва затронули эту тему, ему стало трудно дышать, заколотилось сердце, сдавило горло. Похоже, что это симптомы… О Небо!

Может, завтра все образуется? Проспишься, как с похмелья, а небо ясное, воды чистые, и все ушло прочь: и заискивающие рукопожатия, и дрязги, ссоры, распри! Завтра, завтра…

ГАО СЯОШЭН

ЧЭНЬ ХУАНЬШЭН ИДЕТ В ГОРОД

© Перевод В. Аджимамудова

Гао Сяошэн родился в 1928 году в уезде У цзинь провинции Цзянсу. С 1949 года работал в деревне. С 1950 по 1957 год сотрудничал в Ассоциации литературы и искусства провинции Цзянсу. Затем на длительное время был послан на работу в деревню. В 1979 году переведен обратно в провинцию Цзянсу в Союз писателей на творческую работу.

Опубликованный в 1954 году рассказ «Расторжение сделки» был отмечен в печати, пьеса «Новый путь» на смотре театральных

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 157
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?