– Это не Филиченков, – сказал он, швыряя фото на стол.

– Простите? – Она, как большая серая птичка, чуть повернула голову, склонила ее к плечу.

– Этот человек в черном не тот, о ком вы с супругом мне говорили.

– То есть?! – Гневная бледность поползла по ее румяным щечкам. – Вы хотите сказать, что мы ошиблись?!

– Да, именно это я и хочу сказать, – спокойно ответил Лавров, отхлебнул с шумом кофе из чашки. – Этот человек не беглый преступник – Филиченков Игнат Владимирович. Это кто-то другой.

– Но кто?! – возмутилась Нина Николаевна и завертела шеей.

Ей было жарко в теплом пальто на его кухне. Но она ни за что не станет снимать его здесь, в этом доме! И пристраивать на допотопной вешалке в прихожей, заваленной каким-то бумажным мусором. Живет, как… варвар! И выглядит так же! Наголо бритый череп, опасные глаза, груда мышц, плоский живот, голый к тому же! Варвар!

Не зря его так Михаил Сергеевич называет. Он-то сам в жизни толк знает. Он бывалый, как он сам о себе говорит. И еще говорит, что жизнь его покидала, поизмывалась над ним, заставила ценить домашний уют и тепло. Потому-то его квартира разительно отличается от жилища этого варвара. Странно, что мебель Лаврова не из камня вытесана, а сам он не в меховой набедренной повязке. Ему бы пошло!

Варвар!

– Но кто это может быть?! – снова возмутилась Нина Николаевна, чуть ослабила петлю шарфика, оттянула его книзу, шея жутко вспотела.

– Да кто угодно, – фыркнул Лавров. Кивнул на прямоугольник окна. – Мало ли народу по двору шляется.

От этого его «шляется» Нина Николаевна поморщилась.

– Разумеется, народ ходит по двору, – с нажимом произнесла она, – но, простите, глубокой ночью подходить к чужой машине, что-то оставлять под этой вот штучкой… – она сделала пальчиком движение туда-сюда. – Кому это нужно? Зачем?!

Хороший вопрос! Лавров снова громко хлебнул кофейку. Он видел, что гостью от этого коробит, и делал это нарочно. Вдруг захотелось позлить эту нарядную дамочку, брезгливо морщившую носик на каждый его угол.

Хороший вопрос! Кому и зачем? И он даже знал, кого об этом начнет спрашивать. Вот сейчас рабочий день в банке закончится. Сладкая парочка вернется с работы. Он их побеспокоит и вопросы задаст.

Но оказалось, не он один знает, кого нужно на этот предмет беспокоить. Нина Николаевна, оказывается, тоже весьма осведомлена.

– Что вы сказали?! – ахнул Саня, нагоняя даму уже в прихожей.

Он даже сразу не сообразил, что она сказала. А когда до него дошло, он обомлел.

– Что вы сказали, Нина Николаевна?! – Лавров схватил ее за локоток, как ему показалось, весьма учтиво.

Ему показалось.

Нина Николаевна гневно дернула ручкой, погладила нежный драп теплого пальто ладошкой, будто прикосновение Лаврова осквернило дорогую ткань.

– Что вы себе позволяете, Александр Иванович?! – прошипела она, сузив глазки. И выпалила, как ругательство. – Варвар!

– Повторите, что вы только что сказали! – потребовал он жестко.

Уж, конечно, расшаркиваться он тут перед ней не станет. Она на его частной территории, не он на ее.

– Я сказала? Ничего особенного я не сказала. – Глаза ее суматошно заметались. – Вы утверждаете, что это не беглый преступник на тех фотографиях, что я вам принесла, так?

– Так! – Лавров терпеливо ждал, она не это сказала, вогнав его в ступор.

– А я думаю, что это именно он – Филиченков Игнат Владимирович – что-то оставлял на машине парня вашей соседки.

– Почему вы так думаете?

– Потому что это его сын!

– Чей… Чей сын?! Кто?!

Нина Николаевна глянула на него взглядом, в котором читался приговор его профессиональной пригодности.

– Этот парень вашей соседки Марии не кто иной, как сын беглого преступника Филиченкова Игната. Это его сын – Владимир, – со снисходительным вздохом пояснила Нина Николаевна. – И кому, кроме отца, нужно что-то передавать ему глубокой ночью? День есть! Утро! Вечер! Почему крадучись, ночью? Что за цирк?!

– Да, что за цирк?

Саня смотрел на женщину, вытаращив глаза. Она вдруг перестала быть для него просто соседкой. Просто женщиной в годах, потерявшей недавно мужа. Она превратилась для него в странную загадку, разгадать которую ему тут же захотелось.

– Я считала и считаю, что этот человек, который бродит по нашему двору в черном, оставляет информацию парню вашей соседки Марии на автомобильном стекле, не кто иной, как его отец! А отец его – Филиченков Игнат, потому что фамилия парня Филиченков, имя Владимир, отчество Игнатьевич! Что же тут непонятного, Александр Иванович?!

– Нет, с этим-то мне все понятно. Тут все как раз логично. Раз Филиченков Игнат, значит, у сына его отчество должно быть – Игнатьевич! – замахал Саня руками и с сатанинской веселостью спросил: – Мне непонятно, откуда вам стало известно, что парень моей соседки Марии не кто иной, как сын беглого преступника, кстати, застреленного почти сразу после бегства. Кажется, я вам об этом уже говорил. Итак, Нина Николаевна, откуда вам это стало известно, а?

Она вдруг смутилась мгновенно, улыбнулась неуверенно и глянула на Саню виноватым жалким взглядом.

– Михаил Сергеевич сказал, – призналась она после паузы, поняв, что Лавров ее не выпустит из своего жилья без этого признания.

– А ему откуда это известно? – Саня открыл замок, распахнул дверь на лестницу.

– Ему? Ой, вот этого я не знаю! Точно не знаю.

Она ушла, а Саня заметался по квартире как ненормальный.

Что за дела, господа?! Что за дела у них в доме происходят?! Какая-то странная концентрация странностей!

Сначала Маша собирается выйти замуж за Филиченкова-младшего. Что само по себе уже странно. Она же его – Лаврова – соседка, любимая соседка, обожаемая. Он же – Лавров – принимал участие в задержании отца Машиного избранника. Разве этот лощеный мальчик не знал об этом?

Потом он же – Лавров – получил по голове тяжелым предметом, предположительно бейсбольной битой, в тот момент, когда пытался отследить перемещения своей соседки с ее избранником, который является сыном опасного преступника. Покойного ныне.

Уже клубок, так?

Дальше…

Один из пожилых жильцов их дома, якобы видевший в темное время суток беглого преступника в их дворе, вдруг погибает по нелепой случайности. Наблюдениями за территорией двора начинает заниматься его вдова. И она даже делает несколько фотографий, на которых сын покойного ныне преступника принимает оставленный ему под автомобильным «дворником» пакет. А пакет этот ему был оставлен странным человеком в черной одежде, в котором Нина Николаевна, вдова, опознает покойного ныне преступника. И она же вдруг получает информацию от услужливого соседа с первого этажа о том, что парень Маши – родной сын беглого преступника… покойного ныне.