Назначение Устинова наркомом вооружения в начале 1941-го воспринималось как подготовка к войне, которую Сталин предполагал выигрывать с послушным молодым поколением управленцев через год-другой. Это было первое полноценно советское поколение. Обещали государство рабочих и крестьян – и вот выучившиеся отпрыски городских и сельских пролетариев пришли к власти. Как позже выяснилось, поколение кухаркиных детей оказалось крепким и надолго задержалось на капитанских мостиках. Не только Устинов, но и Косыгин, Патоличев, Байбаков вершили судьбы советской индустрии лет по сорок. По выправке и манерам этих людей надежнее всего судить о вкусах Сталина. Усердие, дисциплина, славянская терпеливость, никакой избалованности, никакого декаданса. Кроме деловых качеств, Сталин ценил «простецкую» и ладную внешность и повадки, которые не раздражали народ невольным высокомерием. В этом отличие устиновского поколения от предыдущих российских и советских элит. Это они пришли на смену «переставшим существовать людям двадцатых годов с их прыгающей походкой». К переверченному нервному Ежову определение «железный нарком» не подходило, а в подтянутых сталинских выдвиженцах закаленного металла хватало.

Ранним утром 22 июня 1941 года молодой нарком вооружения был разбужен телефонным звонком. На проводе – Николай Вознесенский, председатель Госплана СССР. Нетрудно догадаться, о чем он сообщил Устинову. Начиналась война, и ее смертельное напряжение окажется по плечу наркому. У Сталина не было неприкасаемых, зарекаться от сумы, а особенно – от тюрьмы не приходилось. Но опыт руководства оборонной промышленностью в годы войны «всю оставшуюся жизнь» придавал Устинову особый ореол.

Сталину нравилось само наименование устиновского наркомата. Агитаторы повторяли афоризм вождя времен Гражданской войны: «Для того чтобы победить, нам нужны три вещи: вооружение, вооружение и еще раз вооружение». И вождь сурово дрессировал и испытывал молодого наркома вооружения, закалял его на огне страха. В войну этот изнурительный стиль работы оказался резонным. Даже косвенные, туманные угрозы Верховного звучали так веско, что дважды повторять не приходилось. По одной из легенд, однажды разгневанный Сталин заставил Устинова на коленях выползти из кабинета. Это байка, а в реальности еженощно Сталин ждал Устинова с докладом, а еще подхлестывал работу телефонными звонками – и нужно было отчитываться о каждой винтовке, не говоря о гаубицах. Сталин внимательно глядел в глаза докладывающему наркому. Когда не удалось выполнить ежесуточную норму выпуска винтовок – и Устинов честно назвал цифру: 9997 вместо 10 000, Сталин вкрадчиво заметил, что, если товарищ Устинов еще раз повторит такой доклад – вопрос о перспективе нашего молодого наркома будет решен… Разумеется, точность устиновской статистики перепроверяли проверенные товарищи, которым тоже полагалось работать круглосуточно. И втирать очки Верховному Устинов не решался даже в дни производственных неудач. В те месяцы добрая половина центров военной промышленности была оккупирована, а Ленинград погибал в блокаде. Но Устинову и его коллегам удавались чудеса: так, на Горьковском заводе № 92 конструктор Грабин и директор Елян наладили поточное производство пушек.

Случались и казусы. Устинов в те годы любил погонять на мотоцикле. Между прочим, в послевоенные годы именно Дмитрий Федорович наладил производство мотоциклов (а позже – и легковых автомобилей) на Ижевском заводе. Однажды он попал в аварию, сломал ногу. Пришлось ему проводить заседания коллегии наркомата в больничной палате. Он готовился к суровому наказанию за мальчишество. Явившись в Кремль, на заседание Совнаркома, услышал от Сталина такие слова: «Идет война, каждый человек на счету, а некоторые наркомы по собственной глупости ломают ноги. Товарищ Устинов, что, разве вам не выделили машину? Я распоряжусь на этот счет». Это означало, что наказания не последует. Сталин высоко ценил «русского самородка».

13 мая 1946 г. Совет министров СССР принял решение о создании Специального комитета по реактивной технике во главе с Г.М. Маленковым. Устинова назначили заместителем председателя. Именно он – профессионал – взял на себя основную нагрузку и ответственность за все дела комитета. В фильме «Укрощение огня» есть персонаж – товарищ Логунов, неизменный правительственный куратор всех разработок и испытаний в ракетостроении и делах космических. Эту роль играл актер Театра Советской Армии Андрей Попов. Прототипом Логунова был Устинов. Здесь нет преувеличений. Ни один из ракетных успехов СССР не обошелся без Устинова. Работал он и с прославленными академиками Королевым, Глушко, Янгелем…

Устинов стал частым гостем на полигоне в Капустином Яре. На легендарном первом пуске ракеты Р-1 18 октября 1947 г. Устинов был заместителем председателя государственной комиссии. В 1949-м удалось довести до ума крупную баллистическую ракету Р-5, она перешагнула тысячекилометровый барьер дальности полета. На ее модификацию Р-5м, испытанную в 1955 г., удалось установить ядерный заряд. Межконтинентальная многоступенчатая баллистическая ракета Р-7, пуск которой состоялся в августе 1957 года, тоже создавалась под контролем Устинова. Эта ракета поразила мир: мощность двигателей – свыше 20 000 000 лошадиных сил, скорость полета – 28 тыс. км/ч. Устинов добивался, чтобы ракета как можно быстрее поступила в армию. 7 ноября 1957 года ее провезли по Красной площади на параде. Это впечатляло. В том же году Устинов стал крестным отцом первой советской атомной подводной лодки. Их он пристально курировал до своих последних дней, принимал и АПЛ третьего поколения, которые и сегодня на службе. В начале шестидесятых настало время внедрения уникальных комплексов противовоздушной обороны. С-75, С-125, С-200. С-300 – все эти проекты были ежедневной заботой министра оборонной промышленности Устинова, который все сделал для того, чтобы реальностью стали стихи Сергея Михалкова:

Оборона – наша честь,

Дело всенародное.

Бомба атомная есть,

Есть и водородная.

Две звезды Героя Соцтруда он получил отнюдь не «в связи с юбилеем»: первую – от Сталина в 1942-м, вторую – от Хрущева, в 1961-м, за «космические» заслуги. Только единственную звезду Героя Советского Союза Брежнев преподнес своему Велизарию к семидесятилетию. Он вполне мог получить звезду и к шестидесятилетию – в 1968-м, и к семидесятипятилетию – в 1983-м, но считал нетактичным, вредным столь раннее превращение в «трижды» и «пятижды» героя. Устинов, в отличие от Хрущева, Брежнева и Черненко, не утрачивал прагматического отношения к регалиям. Он трудился и не оглядывался. Даже в начале восьмидесятых всем было известно, что рабочий день Устинова никогда не бывает короче двенадцати часов.

Должность Устинова при Хрущеве могла называться по-разному – министр оборонной промышленности, заместитель и первый заместитель Председателя Совета министров, председатель ВСНХ. Суть оставалась неизменной: он курировал оборонную промышленность.

В 1963 году Устинов добился создания современного научного центра, который стал головной организацией СССР по микроэлектронике. Под новый научный центр в Подмосковье заложили молодой город – Зеленоград. Зеленоградцы должны были заниматься микроэлектроникой от первых исследовательских озарений до выпуска изделий в серийное производство. Разумеется, Зеленоград работал, главным образом, на оборону.