не один, а со своими гвардейцами, причём они прилетели на боевом шаттле. Шикарная машина, которая способна не только перевозить большой груз или людей, но и стать опасной боевой единицей на поле боя. Как я читал, она и разрабатывалась как боевой воздушный транспорт, задача которого ворваться через бой в глубину поля сражения и выполнить поставленную задачу вроде снабжения или спасения.

Что касается гвардейцев Григория, они выглядели так, будто собрались устроить здесь войну. Или, как и я, задержаться для рейдов в разломы. Все облачены в стандартные доспехи рода, разве что головы были не покрыты и оружие скрыто, как положено в мирном месте.

— Так, парни, осваивайтесь здесь, я вас позже вызову. — сказал он своим гвардейцам, после чего взглянул на меня. — А ты стал ещё сильнее. Впечатляет! — он протянул мне руку для рукопожатия, я принял её. — У меня есть для тебя кое-что ценное. А, и куда делись мои манеры? Доброго дня, барышня. — он сделал вид, что только сейчас увидел мою спутницу. — Григорий РИ’Шавиров, первый наследник своего рода.

— Маргарита. — представилась девушка.

— Приятно познакомиться. Обращайтесь ко мне как к другу, по имени, без формальностей. — разрешил тот и это было довольно необычно для высокородного аристократа. Далеко не каждый из них позволяет обращаться к себе лишь по имени. Видимо это он в знак благодарности за своё спасение.

— Давай поторопимся, мне сегодня ещё в разлом забежать нужно. — не хочу терять с ним время, хотя как я понял, у него на меня какие-то виды.

— Да, пойдём, покажу то, что я приготовил для тебя. Я постарался и думаю тебе понравиться.

Он повёл нас к своему шаттлу откуда его гвардейцы выносили багаж. Его было не то, чтобы много, но на каждого приходилось по две здоровые сумки. И это без учёта холодного оружия, которое было закреплено на их спинах и замотанное в ткань.

Интересный у них огнестрел. Я читал о таких и видел ролики про мощность этого оружия. Гвардия аристократов имеет право владеть огнестрельным оружием, а так как они все Одарённые, у них достаточно сил чтобы вести огонь и специально разработанных под них экземпляров. По сути, это тяжелые пулемёты крупного калибра, разве что выполнены из особо прочного сплава благодаря чему конструкцию удалось уменьшить в размерах.

Патроны тоже необычные. В них порох выступает в качестве детонатора для более мощного заряда, чтобы послать пулю из прочного и тяжёлого сплава. Одна очередь из такой игрушки может в момент разбить полог среднего Одарённого. Пули из этих малышек пробивают более трёх сантиметров стали.

Страшное оружие и очень крутое. Вопрос в том, на кой Григорий притащил сюда столь опасные вещи?

— Вот, смотри! — Шавиров протянул мне продолговатый кейс. — Бери, это тебе. Подарок-благодарность.

Я принял подарок и поставив его на стол, открыл. Внутри кейса был меч причудливой формы. Непривычный для меня, какой-то современный, а не тот, которые я видел в своём времени или у некоторых аристократов в этом.

— Интересная игрушка… — произнёс я, не разделяя энтузиазма Григория. — В чём его особенность?

— Сплав, друг. Эта сталь отлично проводит энергию. Можно концентрировать и пропускать через лезвие практически любую природу.

— Практически? — если есть ограничения, значит должна быть и слабость.

— Не знаю наверняка, но не суть. Ещё, эта сталь очень прочная. Выдержит прямой удар мастера войны.

— Хм… — мастер войны бьёт не так уж и сильно по сравнению с тем, как может вдарить бог войны. А ведь эти два ранга стоят один над другим в градации воителей. — Думаю, проверю его в разломе.

— Не такую реакцию я ожидал. — задумчиво произнёс Григорий. — Обычно за такой меч аристократы аукционы устраивают.

— Что-то я ни у кого их не видел. Одни старые экземпляры носят.

— Ну так это чтобы показать древность своего рода, мол, их меч, реликвия фамилии, передающаяся из поколения в поколение. Сходу это не проверить, а ездить по ушам они, точнее мы, аристократы, умеем. — я взглянул на него некоторой долей разочарования. — Не смотри на меня так, светская жизнь — это клубок крыс и змей, где один хочет сожрать другого и возвыситься за чужой счёт. И мне, честно скажем, уже осточертела такая жизнь. Поэтому я и прибыл сюда с гвардией.

— Хочешь в разломы лазить?

— Да. Плотно займусь совершенствованием, ведь если я подберусь к уровню столпа, ни одна высокородная шваль не посмеет строить козни моему роду. Ты, к слову, здесь за тем же?

— В целом, верно. Дочку Моранова тренирую. И её гвардейцев. — меч я убрал обратно в кейс, после чего передал Маргарите. Скорее всего, первое время им будет орудовать она.

— А это очень интересно. О! Давай я вас угощу, а ты расскажешь, что вас свело с герцогиней?

— Договорились.

Санкт-Петербургская губерния. Переулок.

Сарзахайна, как попала в город, практически сразу нашла место аномалии. Её отголоски уже практически истлели, но почувствовать её можно. А ещё, пятно чистоты никуда не делось. Благословлённый божественной энергией участок асфальта отторгал от себя грязь.

Дракайна приняла облик женщины средних лет, которая следила за своей внешностью. Благородная зрелая красота, именно так можно было описать её внешность. Одежду она сплела магией, проведя разведку заранее. Пусть Сарзахайна уже давно не ходила среди людей, она знала, что мода у них меняется каждое столетие и нужно просто соответствовать эпохе.

Слегка обтягивающее фигуру пальто с широкими рукавами до локтей, велюровые длинные митенки скрывающие руки и изящная белая шляпка, подчёркивающая общий лук своими витиеватым чёрным рисунком. Для Сарзахайны любимыми цветами были именно чёрный и белый, с уклоном на последний. Раньше, в эпоху до великой войны, стоило было ей показаться в облике гуманоидной расы в одежде таких цветах, к ней относились с уважением.

Впрочем, люди отличались. Различного сброда среди их вида крайне много и дракайна успела насмотреться на них пока добиралась сюда. А ещё она убедилась, насколько полезный перстень ей подарил Император людей. С ним, и с благородным титулом, перемещаться по голоду людей было куда проще. Стоило его показать шляющимся стражникам, те сразу извинялись и желали хорошего дня.

Не будь у неё этого перстня, её, скорее всего приняли бы за какую-нибудь воровку,