Фив остановился резко, вдруг странно охнув, а потом рухнул наземь как подкошенный. Лукай, наплевав на собственную боль в спине, вскочил и бросился к рыцарю. Тот катался по траве, сжимая окровавленными пальцами древко стрелы, торчавшей из плеча.

– Бигдиш, прикрой! – заорал Лукай в темноту.

Он сел на одно колено рядом со сжавшим зубы воином. Тот страшно кашлял, а на бледном, почти белом лице лихорадочно горели черные расширенные глаза. Казалось, от боли Фив превращался в мифическое чудовище.

– Вытерпишь? – с хрустом обламывая торчавшее из плеча товарища древко с черным оперением, пробормотал Лукай и непроизвольно пригнул голову, когда над макушкой промелькнула стрела. В темноте донесся стон и плеск воды от рухнувшего в ручей тела. Фив затряс головой, переворачиваясь, и вместе с выдернутым из живой плоти наконечником ужасная кровавая ночь огласилась невыносимым воплем боли, внезапно оборвавшимся: взрослый сильный воин потерял сознание.

Звуки отдалялись. Теперь лес наполнился топотом и тяжелым дыханием. Воины догоняли спасавшихся бегством разбойников. Ни жалости, ни жажды мщения, только холодное желание убивать. Оно всегда появлялось во время жестких схваток, отключало остальные чувства, не позволяло задумываться над тем, что клинок отнимал чьи-то жизни. Все – и эльфы, и люди – превращались в страшных чудовищ, не лучше и не хуже тех, что сейчас прощались с жалким существованием в темных чащах леса Крагриэль.

Когда пришел, наконец, рассвет, на пропитанную кровью землю брызнули первые лучи солнца. Усталые воины разглядывали друг друга, и их черные от грязи и пота лица были пусты и безразличны.

* * *

– Благодарим тебя, имперский рыцарь! – Валитэ поклонилась в пояс, и солнце заиграло на ее длинных блестящих волосах. За юбку эльфийки цеплялся Лосиан, в другой руке сжимая любимую игрушку – лук, из которого можно легко убить воина. Губы Ламберта дернулись в едва заметной невеселой усмешке.

В их мире дети Невендаара больше не играли глиняными куклами. Поэтому Иноэль спустилась с небес, чтобы сыновья Лосиана учились обращаться с оружием, но не умели убивать с его помощью. Поэтому Ламберт ищет ее, из-за этого он рисковал ночью жизнями воинов своего отряда и оттого сейчас стоит он перед жителями маленькой эльфийской деревни.

Вместе с Валанте перед капитаном склонили головы остальные селяне. Уважительно они заняли место за спиной хранительницы их маленького мирка, больше не прячась. Здесь, рядом с алтарем Галлеана, опутанным диким хмелем с высохшими листиками и шишками, собрались все эльфы.

– Я ошибался, имперский рыцарь. – Хейан гордо смотрел на бывшего врага, и тот лишь коротко кивнул, принимая скупые извинения. Его потрепанный отряд уже приготовился к отъезду, оседлал лошадей, ждал только его.

– Если ты ищешь Легионы Проклятых, то тебе нужно ехать к Элаану, – вымолвила хозяйка селения. – Лес говорит о том, что они направляются туда. Они бежали из Лиэля, бродили по Центральному лесу, испепеляя деревни, теперь идут в сердце наших земель. Возможно, демон, которого ищешь ты, тоже следует к Элаану.

Капитан чуть дернул плечом, в уголках глаз появились мелкие морщинки. Разница между людьми и эльфами состоит в том, что, прощая одного врага, эльф без промедления находит себе следующего. Теперь это не имперцы, а неизвестный демон Хаархус.

– Мы покажем тебе кратчайший и безопасный путь до Элаана… – произнес Арамил и примолк, покосившись на мать, но та только чуть кивнула, давая свое согласие. – Эти леса Крагриэль и тропы их знают лишь дети Галлеана, они недоступны обычным путникам. Ты сможешь добраться до хребтов Фальген Хейма всего за пару седмиц.

– Благодарю. – Капитан снова кивнул.

Вместе с юным проводником по земляным ступеням он спустился к ручью, протекавшему по дну оврага. Его маленький отважный отряд выглядел преступно расслабленным. Лекарь смазывал сидевшему на поваленном дереве Лукаю спину какой-то зеленой кашицей, и мечник только болезненно морщился, цыкая на Герона:

– Это же всего лишь царапина…

Рядом стоял довольный до слез Бигдиш и расписывал все прелести лечения:

– Потом кожа станет мягкой, как у младенца, и шрама не останется. И волос тоже.

– У меня нет на спине волос, – шипел Лукай, сжимая зубы, когда палец Герона нажал на вспухший край пореза от меча.

– Значит, наоборот, скоро пробьются! – радостно хохотнул Бигдиш, потирая одну заросшую щетиной щеку.

Фиву туго перебинтовали раненое плечо, и теперь он пытался обвыкнуться с тем, чтобы не шевелить рукой. А потому очень неуклюже ходил вокруг своего коня, пытаясь затянуть подпругу. В конце концов жеребец не выдержал и боднул головой суетившегося хозяина, задев рану.

– Ах ты! – охнул Фив и здоровой рукой со злости отвесил коню оплеуху, ударив по пегой морде. Тот недоуменно повел ушами и громко чихнул в лицо хозяину, выражая крайнюю степень недовольства.

Ламберт только покачал головой. Намного ли его взрослые воины, прошедшие не один бой, отличались от эльфийских мальчишек, пленивших вчера отряд на тракте?

Он вытащил из седельной сумки карту в продолговатом кожаном чехле и, отвинтив крышку, ударил концом о ладонь. Карта Невендаара, составленная главным картографом имперской канцелярии Николасом Блэксмитом, прошла с Ламбертом тысячи миль и годы путешествий, а потому выглядела потрепанной, с прочерченными пером многочисленными извилистыми маршрутами, пометками и каплями свечного воска. Но расставаться с ней капитан не желал, ведь зарисованная по рассказам великих путешественников Максмастера, Кригера и Бирмейкера, она точнее всего отражала уникальную топографию необъятного Невендаара.

Ламберт разложил карту на седле коня. За их с Арамилом спинами тут же встали Стаффорд, Вогнар и Бигдиш, с любопытством следившие за происходящим. Вот уж никто и помыслить не мог, что дикие эльфы расщедрятся и выдадут мнимым имперским лазутчикам пару тайных дорожек.

– Показывай. – Ламберт предложил Арамилу гусиное перо, и мальчик хмуро принял его, не понимая, как правильно взять. Пальцы не слушались, отказываясь складываться в щепоть. В конце концов, сжав упрямо губы, он нарисовал довольно аккуратную плавную линию, огибавшую указанные крупные селения. Кривая протянулась от леса Крагриэль через реку, впадавшую в Торговое море, потом вдоль горных хребтов Фальген Хейма, а оттуда как-то лихо достигла Элаана. Если прикинуть, то действительно подсказанный путь занимал гораздо меньше времени, нежели по указанным на карте трактам.

– Это самые безопасные тропинки. Вот здесь, – юноша поставил на карте крест, а вместе с ним и чернильную кляксу, – будет мост через реку. Хорошая переправа. Не перепутайте.

– А что, есть и другая? – полюбопытствовал Бигдиш.

– Есть, – отозвался Арамил и хмуро через плечо оглянулся к лучнику, – и лучше туда не соваться. Слишком она опасная.

– А для чего ее тогда сделали? – недоуменно уточнил тот.