Дама не проявила особого дружелюбия и разговаривала недоверчиво. Кати показалось, что она не принимает обвинения всерьез. После разговора с ней Кати пришлось глотнуть неразбавленного бренди, что обычно считается первым делом в таких ситуациях. После этого ее замутило — одновременно сказались и алкоголь, и нервное напряжение. Ей не верилось, что она это сделала. Она одновременно испытывала страх, восторг, чувство вины. Подумать только, она оказалась способной на такое! Она и сама не понимала — радоваться ли тому, что, скорее всего, ничего из этого не выйдет, или огорчаться. Но главным чувством все же было ликование.

Когда примерно спустя неделю Джеймс пришел домой мрачный и сообщил ей о письме из инспекции, она испугалась, что выдаст себя злорадной улыбкой, но все-таки сумела выказать сочувствие и понимание. И сама испугалась того, насколько естественно у нее это получилось.

Когда во вторник вечером позвонил телефон, Стефани едва не пропустила звонок, поскольку Финн в этот момент как раз ныл, что с яичницей ему дали ненавистные бобы, и она знала: стоит отвести от него взгляд на секунду, как он выбросит бобы в ведро. Она взяла мобильный, чтобы выключить его, и увидела незнакомый номер. Любопытство одержало верх, и она, нажав зеленую кнопочку, приняла вызов.

— Привет, — сказал мужской голос. — Это Майкл.

Стефани напрягла память. Майкл? Разве она знает какого-нибудь Майкла? Голос звучал смутно знакомо. Она не успела ответить, как он, вероятно догадавшись, отчего она медлит, добавил:

— Майкл Сотби. Мы вчера виделись на фотосессии. Фотограф Майкл. Симпатичный парень, который заставил ее покраснеть.

— Привет, — ответила она, немного смутившись. — Как вы узнали мой номер?

— Он был в списке приглашенных на фотосессию. Ничего, что я вам позвонил?

— Конечно. Все в порядке. — Кончай уже мямлить, Стефани!

Она вспомнила о Финне и бобах, взглянула на сына и увидела, что он довольно улыбается, а перед ним стоит чистая тарелка. Она улыбнулась ему в ответ и вышла в гостиную, закрыв за собой дверь.

— Да? — сказала она, пытаясь унять сердцебиение. Что это с ней происходит такое? — Чем могу помочь?

— Я просто подумал… — сказал Майкл, и ей показалось, что он жалеет, что позвонил. — Может быть, мы сходим на выставку Хокинса вместе? Помните, мы о ней говорили?

Стефани втянула в себя воздух. Он что — зовет ее на свидание? Вчера она не упомянула о своем замужнем статусе, не пришлось к слову, ведь они просто работали. Но она флиртовала с ним! Наверное, у него создалось впечатление, что он заинтересовал ее.

От ее молчания ему явно было не по себе.

— Это всего лишь идея. Но если вы заняты или еще что, тогда…

— Нет, — услышала Стефани свой голос. — Я пойду с удовольствием. Но только на будущей неделе, и мне придется найти кого-то посидеть с сыном. У меня сын, — напряженно добавила она зачем-то. — И еще я замужем, хотя мы и собираемся расстаться, правда, муж еще не в курсе. У него, видите ли, есть подруга в провинции. Я узнала совсем недавно. Несколько недель назад. Но он еще не знает, что я знаю. Он живет в Лондоне только половину недели. Чтобы видеться с Финном. Так зовут моего сына.

— Стефани, успокойтесь, — засмеялся Майкл. — Я просто спросил, хотите ли вы пойти взглянуть на фотографии. Если нет, ничего не поделаешь.

— Отчего же, я пойду! — взяла себя в руки Стефани. — Я только пытаюсь быть с вами откровенной. У меня пунктик такой — откровенность. После того, что произошло с моим браком. Я хочу, чтобы вы точно знали мою ситуацию, потому что кругом столько всяких неприятных сюрпризов…

— Ну хорошо. Я был женат пятнадцать лет, но год назад жена решила развестись. Насколько мне известно, у нее никого не было. И детей у нас нет. Я живу в собственной квартире в Доках, и зубы у меня все свои, кроме одного, который я потерял, неудачно упав с велосипеда. Вместо него у меня штифт. Однажды на школьный праздник я оделся моллюском, других скелетов у меня в шкафу нет.

Стефани засмеялась:

— Ну, в таком случае я с удовольствием схожу с вами на выставку.

Она не делает ничего плохого. Это не идет ни в какое сравнение с тем, как поступил по отношению к ней Джеймс.

— Подходит вам вечер следующего понедельника? — спросил он, и Стефани ответила, что очень подходит и что они встретятся в галерее ровно в семь.

Дав отбой, она постояла немного в гостиной, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь разобраться в мотивах своего поведения. Тут в дверях кухни появился Финн:

— Что ты тут делаешь?

— Ничего. Ты бобы съел?

— Да. А кто это звонил?

— Один коллега. Ты его не знаешь. Ты правда съел бобы?

— Ты же сама видела! Все до единого.

Стефани была уверена, что если заглянет в мусорное ведро, то обнаружит бобы, печально лежащие поверх прочих отходов. Но она решила не настаивать. Ей предстоит свидание! Кто-то нашел ее достаточно привлекательной для этого. Зато завтра она заставит Финна съесть весь овощной гарнир!

Несмотря на уверенность, что, приняв приглашение Майкла, она не сделала ничего плохого (посмотреть вместе фотографии и притвориться неженатым, чтобы завести общее хозяйство с другой женщиной, — вещи несопоставимые по масштабам супружеской измены), Стефани на следующее утро все же ничего не сказала о нем Наташе. Как ей ни хотелось. У них с Наташей давно не было друг от друга секретов, насколько она могла судить. Она все-таки упомянула мимоходом имя Майкла, после того как Наташа спросила, когда надо вернуть платья, взятые для фотосъемки.

— Майклу, кажется, понравилось, как выглядела Каролина, — сказала она.

— Он почти все время смотрел на тебя, так что едва ли ее заметил! — усмехнулась Наташа, и Стефани уже решила, что сейчас подходящий момент рассказать о его звонке и, если это будет воспринято нормально, добавить, что в понедельник они договорились встретиться. Но что-то ее удержало. Ей неловко было обсуждать с подружкой предстоящее свидание, словно она подросток. Да и не о чем, по правде говоря, рассказывать, напомнила себе Стефани, ведь они просто пойдут смотреть фотографии.

Когда настало утро понедельника, она уже жалела, что согласилась пойти с Майклом. Так хлопотно было беспокоиться о своем внешнем виде и заранее придумывать остроумные реплики — это угнетало, словно тяжелая работа. Да еще вечером пошел дождь, и ей больше всего захотелось поскорее вернуться домой, свернуться калачиком на диване перед телевизором. Стефани уже подумывала позвонить Майклу и извиниться — сослаться на недомогание или лучше на то, что не с кем оставить ребенка, — но тогда он наверняка попытается передоговориться на другой день. И Стефани решила сделать эту встречу как можно более короткой. Держаться вежливо. Быстренько посмотреть на фотографии и вернуться домой к девяти, самое позднее — к половине десятого.