новости, я не собираюсь этого отрицать. Но не неожиданные. Не для меня и, надеюсь, не для вас. Мы заперли гвардейцев в Аламбрере, где они должны запирать других людей.

Она улыбнулась, надеясь, что они оценят иронию.

— Любой бы ожидал, что Аюнтамьенто пошлет помощь своим людям. И, безусловно, я этого ожидала, хотя надеялась, что она не придет слишком быстро. Но она пришла, и, как мне кажется, у нас есть три возможности. — Она подняла вверх три пальца. — Мы можем напасть на Аламбреру прежде, чем они нападут на нас. — Она загнула один палец. — Мы можем отступить. — Второй палец. — Или мы можем оставить Аламбреру самой себе и сразиться с подкреплениями прежде, чем они войдут в нее. — Последний палец. — Что ты предлагаешь, Зорилла?

— Если мы отступим, мы не сделаем то, что богиня приказала нам.

Чернобородый фыркнул.

— Она приказала нам захватить Аламбреру и разрушить ее до основания, — напомнила майтера Мята. — Мы попытались, но не смогли. На самом деле нам следует решить, должны ли мы попытаться опять, пока нас не прервали? Или подождать, пока мы не станем сильнее, зная, что они тоже усилятся? Или мы должны позаботиться о том, чтобы нас никто не прерывал. Липа?

Липа была худощавой женщиной лет сорока с ярко-рыжими волосами; майтера Мята решила, что они, скорее всего, крашеные.

— Не думаю, что мы должны думать только о том, что сказала богиня. Если бы она хотела разрушить Аламбреру, она бы сделала это сама. Она хочет, чтобы это сделали мы.

Майтера Мята кивнула:

— Полностью согласна.

— Мы — смертные и должны сделать это так, как делают смертные. — Липа глубоко вздохнула. — За мной следует не так много людей, как за вами, и большинство из них — женщины.

— В этом нет ничего плохого, — уверила ее майтера Мята. — Я же женщина. И богиня тоже женщина, как и мы. Мы знаем, что она жена Паса и рожала семь раз. И то, что за тобой идет не слишком много людей, тоже не важно. Я была бы счастлива выслушать ту, за кем не идет никто, зато у которой есть хорошие работающие идеи.

— То, что я пытаюсь сказать… — Порыв ветра принес к ним пыль и дым; Липа обмахнула лицо длинной плоской ладонью. — Большинству моих просто нечем сражаться. Кухонные ножи, у большинства из них. Восемь, как мне кажется, имеют иглометы, а одна сбегала в конюшню и вооружилась вилами.

Майтера Мята сделала мысленную заметку.

— И я хочу сказать, что они чувствуют себя брошенными. Обескураженными, понимаешь?

Майтера Мята заверила, что понимает.

— Так что, если мы разойдемся по домам, некоторые останутся здесь. Но если мы побьем этих новых прыгунов, которые идут сюда, мои люди смогут получить карабины. И тогда они почувствуют себя намного лучше, и мы тоже.

— Очень веская точка зрения.

— Бизон…

Майтера Мята сделала еще одну заметку: «Бизон», очевидно, темнобородый мужчина; она решила использовать его имя везде, где только можно, пока не запомнит его.

— Бизон думает, что они не будут сражаться. И они действительно не будут — так, как он этого хочет от них. Вот если бы у них были карабины, они бы стреляли весь день, особенно если ты скажешь им в кого, майтера. Или если ты скажешь им идти куда-то, а прыгуны попытаются остановить их.

— То есть ты бы атаковала деблокирующую колонну, Липа?

Липа кивнула.

— Она за это, пока сражается кое-кто другой, — сказал Бизон. — Я тоже за это, и мы будем сражаться.

— Ссориться между собой, Бизон? — Майтера Мята тряхнула головой. — Такой вид сражения никогда не вернет Хартию, и я совершенно уверена, что богиня имела в виду совсем не это. Но ты за атаку на деблокирующую колонну? Хорошо, я тоже! Я не уверена, что знаю, чего хочет Зорилла, и не уверена, что он сам знает. Но даже так, ясное большинство. Где ты предлагаешь напасть на них, Бизон?

Он промолчал, крутя пальцами бороду.

— Мы потеряем нескольких бойцов. Я это понимаю. Но есть кое-что, что мы можем сделать, чтобы не потерять многих, и еще мы можем набрать новых. Зорилла?

— Не знаю, майтера. Я думаю, решать тебе.

— Я должна и приму решение. Но глупо решать, не выслушав совет, особенно если для этого есть время. Я думаю, что надо напасть прямо здесь, когда они дойдут до Аламбреры.

Бизон многозначительно кивнул.

— Во-первых, у нас нет много времени на подготовку, а это даст нам максимум.

— Люди бросают по ним камни с крыш, — сказал Бизон. — Гонец рассказал нам об этом, помнишь? Могет быть, они убьют нескольких прыгунов, для нас. Давай дадим им возможность.

— И, возможно, некоторые из их молодых людей перейдут на нашу сторону. Мы должны дать им для этого как можно больше удобных случаев.

Вспомнив об играх в палестре, она добавила:

— Когда кто-то переходит на другую сторону, это считается дважды: у нас на одного больше, а у них — на одного меньше. Кроме того, когда они придут сюда, гвардейцы в Аламбрере будут вынуждены открыть эти большие ворота, чтобы дать им войти. — Судя по выражению их лиц, никто из них не подумал об этом, и она заключила: — Я не говорю, что мы в состоянии сами ворваться внутрь. Но мы можем попробовать. Итак, как мы собираемся атаковать?

— Спереди и сзади, со всеми людьми, которые у нас есть, — пробасил Бизон.

— Нам нужно застать их врасплох, майтера, — добавила Липа.

— И это еще одна причина напасть на них прямо здесь. Когда они доберутся до Аламбреры, то решат, что уже достигли цели и можно слегка расслабиться. Вот тогда придет наше время действовать.

— И когда ворота откроются. — Бизон впечатал кулак в ладонь.

— Да, я так думаю. Что, Зорилла?

— Могет быть, я не должен этого говорить. Я знаю, о чем все думают, но они будут стрелять по нам вниз со стен и из высоких окон. Именно так мы потеряли всех тех, кого потеряли, и потеряем еще. — Он подождал возражений, но их не последовало.

— По ту сторону улицы есть здания, такие же высокие, как стена, майтера, а одно чуть дальше по улице — даже выше. Мне кажется, мы должны поставить туда людей, чтобы они стреляли по людям на стене. Некоторые из моих, у которых нет карабина или игломета, тоже могут подняться на крыши и оттуда сбрасывать камни, по примеру тех, о которых нам сказал гонец. Кусок коркамня, сброшенный с такой высоты, должен ударить не хуже пули, и у этих прыгунов есть броня.