– Вот и еще один у нас имеется Александр Иванович, этот, как здесь написано, уроженец Рязани, во всяком случае, призван он оттуда в 1938 году. Хм-м воевал еще в финскую кампанию. Ага, вот. В составе девятого танкового полка тридцать первой гвардейской стрелковой дивизии, одиннадцатой гвардейской армии участвовал в штурме Кенигсберга. Тоже капитан. В конце войны командовал батальоном тяжелых танков, имеет награды, в графе ранений прочерк.

– Вот это да! – удивился Владимир Степанович, – повоевал в двух войнах и ни разу не был ранен? Просто редкий случай. Ты продолжай, продолжай.

– А собственно, практически и все. Могу только добавить, что он после окончания войны служил еще три года под Берлином и был уволен в звании майора запаса в 1948 году. Приказ номер...

– Что же, – поднялся со стула подполковник, – картина в общем и целом ясна. Хотя мы и имеем некоторую путаницу с годами рождения, но можем предварительно считать, что именно второй Сорокин, будучи отцом нашего «Толмача», воевал в начале апреля 1945 года в городе Кенигсберге.

Заложив руки за спину, Владимир Степанович принялся кругами ходить по кабинету. Проходя в очередной раз мимо своего рабочего стола, он запасся папиросой, но, забыв ее закурить, в дальнейшем размахивал ей словно указкой.

– Заметь, майор, какая вырисовывается интересная ситуация, – продолжил он свой монолог. – Ровно сорок семь лет назад, день в день, старший Сорокин, кем бы он ни был на самом деле и когда бы ни родился, находился в Кенигсберге, и тут ему, скажем так, повезло: он столкнулся с какой-то тайной. Но, видимо, это была не просто рядовая военная тайна, иначе он попросту доложил бы своему командиру полка, и вопрос был бы исчерпан. Но нет! – подполковник так взмахнул зажатой в руке папиросой, что та едва не переломилась, – скорее это была тайна такого калибра, такой страшной силы, что этот бывалый, можно сказать профессиональный вояка, прошедший за годы войны, надо полагать, огни и воды, человек, ежедневно смотрящий в лицо смерти, молчал о ней как рыба почти полвека.

Владимир Степанович наконец вспомнил о папиросе, усевшись вновь за стол, зажег спичку и, прикуривая, хитро взглянул на своего заместителя. – Вот ты, например, майор, какую тайну был бы способен хранить пятьдесят лет кряду, – подполковник усмехнулся и затянулся едким дымом, – а, Дон-Жуан ты наш отдельский?

Хромов наморщил лоб:

– Да, пожалуй, только тайну государственной важности и был смысл хранить столько лет, все другое просто теряет свою актуальность за такие-то годищи!

– Вот то-то и оно, что государственной, – ткнул в его сторону дымящейся папиросой Владимир Степанович, – и никак иначе!

Он еще раз затянулся и утопил окурок в пепельнице.

– А теперь смотри, майор, что у нас с тобой получается. Сорокин-отец умирает десятого февраля. Прибавим к этому числу девять дней. Какое число будет на нашем календаре?

– Девятнадцатое февраля, – неуверенно пробормотал Илья.

– Вот именно, батенька, – вскричал подполковник и, вскочив со стула, подбежал к столу, на котором лежало раскрытое дело «Толмач», – вот именно!

Заинтригованный странным поведением начальника, майор тоже поднялся и приблизился к столу, склонившись над которым Владимир Степанович что-то искал, торопливо перебирая страницы дела.

– Вот они! – удовлетворенно сказал он и протянул майору несколько скрепленных вместе документов. Ты посмотри, что здесь пишет некий В.С. Вешкин, дай Бог нам побольше таких начальников отделов кадров. На третьей странице смотри, он там дает выписку из журнала «прихода-ухода» за два последних месяца на нашего с тобой подопечного.

– Не может быть, – воскликнул пораженный майор, быстро просмотрев поданные ему документы, – как же вы догадались?

– Учитесь читать документы, сударь, – самодовольно ответил ему подполковник. Он вынул из рук Ильи пачку листов и положил их в папку. – Ты сам только что видел, что наш фигурант начиная с двадцатого февраля три раза сидел по три-четыре дня в «Ленинке» и догадайся-ка с трех раз, какую же литературу он там штудировал?

Хромов заулыбался – никак он про наш балтийский Калининград материальчик там подбирал?

– Точно! – снова плюхнулся на стул Владимир Степанович. – Про него, голубчик, и только про него! А ведь это у него интерес не праздный, праздный-то интерес он и за один раз мог удовлетворить.

Подполковник достал и высыпал веером на стол перед Ильей несколько прямоугольных листочков.

– А это что такое? – спросил тот, беря один из них в руки.

– Это, брат, копии читательских формуляров. По ним, сам видишь, сразу понятно, что наш «Толмач» сидел в читальном зале от звонка до звонка! Трудился, можно сказать, в поте лица своего. Теперь мы посмотрим сюда. Последний раз он посетил библиотеку двадцать третьего марта сего года, а уже двадцать девятого мне звонят люди, которые по его просьбе разыскивают план Кенигсберга. А посему мы с тобой уже четко понимаем, что наш Юрий Александрович принял некое однозначное решение и начал действовать, так сказать воплощать его в жизнь!

– Выявляется ли по прочитанным им книгам объект его интересов? – задал давно мучающий его вопрос Хромов.

Владимир Степанович заметно погрустнел:

– К сожалению, нет! Книг им в библиотеке за все эти дни просмотрено изрядно. А в каждой из них, как и во всякой книге, освещается великое множество самых разнообразных аспектов. Наверное, нам что-нибудь удалось бы вытащить, если бы он делал какие-нибудь ксерокопии особо нужных ему страниц, но здесь у нас нет абсолютно никаких зацепок, копий он не делал вовсе.

– Опытный конспиратор, – дал свое резюме майор. – Возможно, что часть книг брал просто для отвода глаз, как Вы думаете?

– Ну, это ты перебарщиваешь, Илюша, – отрицательно замахал руками Крайнев. Нет, ну что ты! Он и сам, пожалуй, тогда не знал, к какому выводу придет и что вслед за этим будет делать. Нет, решение свое он принял не ранее чем двадцать третьего, уже проштудировав всю эту литературу, не забывай об этом!

– Тем не менее надо бы нам еще раз сделать анализ как по списку литературы, так и по темам, представленным в этих книгах, – выдвинул идею Хромов.

– Не возражаю, – быстро согласился Крайнев. – И, пожалуйста, отправь кого-нибудь заодно и в его районную библиотеку. Вдруг он и там этим же вопросом интересовался?

– Понял, Владимир Степанович, – безошибочно угадывая окончание разговора, отчеканил Илья и встал со стула. – А не пора ли нам этого «Толмача» взять под наблюдение, раз он уже начал действовать?

Подполковник, насупив в раздумье брови, несколько раз прошелся по кабинету.

– Вообще-то еще рановато, но тут ты, пожалуй, прав. Хорошо, пошли пока, для начала, пару человек из техотдела, пусть его квартиру возьмут под визуальный контроль. И пока нет официального распоряжения, естественно и исключительно, для тренировки стажеров. Коли они засекут что-то существенное, тогда мы его на «ку-ку» возьмем, а уж там как дело пойдет.