Глава 12

Одним из самых важных праздников в гитлеровской Германии был Beer Holl Putsch, или «Путч пивного зала». 9 ноября не пропускает ни один ветеран НСДАП. Уже в названии — Национал-социалистическая немецкая рабочая партия — намешано много завлекательного для того времени. В 1923 году Германия после поражения в войне и падения монархии переживала не самые лучшие времена. Экономика была в руинах, гигантская инфляция, политическую обстановку буквально взорвала оккупация промышленной Рурской области французско-бельгийскими войсками. К таким действиям союзников побудило прекращение выплат репараций немецким правительством за проигрыш в мировой войне. Оккупация вызвала в стране всплеск возмущения. Центральная власть в Берлине оказалась слаба, поэтому многие регионы стали проявлять признаки сепаратизма. Особенно это было свойственно Баварии, где и зародилась фашистская партия. За пределами Баварии о НСДАП никто толком не знал, но там она была уже довольно заметной. Всего к 1923 году по всей стране партия насчитывала около 50 тысяч членов. Но Гитлера очень вдохновляли результаты «Марша на Рим», который накануне, в 1922 году, привел Муссолини к власти в Италии. Будущий фюрер мечтал о таком же марше на Берлин.

Вечером 8 ноября в зале пивной «Бюргербраукеллер» на очередной митинг собрались три тысячи человек. Около девяти вечера неожиданно для всех Гитлер картинно с целью привлечения внимания разбил пивную кружку, растолкал сидящих и взобрался на стол. После чего выстрелил из пистолета в потолок и заявил: «Национальная революция началась!» В силовом отношении нацисты опирались на штурмовые отряды Эрнста Рема, которые были сформированы на основе фрайкоров — военизированных формирований из ветеранов войны. Фюрер заявил собравшимся, что военные казармы и здание полиции захвачены, а солдаты и сами полицейские уже присоединились к нему. Правительство объявил низложенным. На самом деле это было не так. Военные и полиция и не думали вставать под флаги со свастикой. Верные правительству войска начали стягиваться к пивной.

Понимая, что дальнейшее промедление приведет к разгону его сторонников, Гитлер утром 9 ноября во главе колонны штурмовиков двинулся на одну из центральных площадей Мюнхена — Мариенплац. Во главе колонны шли приближенные Гитлера, будущие руководители рейха.

В начале шествия полицейские патрули не препятствовали движению колонн. Но когда люди под знаменами партии Гитлера приблизились к штаб-квартире сухопутных войск, которую они хотели отбить у правительства, им преградил дорогу вооруженный отряд полицейских численностью около ста человек. Против них пришли также вооруженные 600 штурмовиков СА. Пролилась кровь. Но власть оказалась более решительна. Гитлера и его сторонников арестовали, он получил пять лет тюрьмы. Именно в тюрьме он написал свою программную книгу «Моя борьба». В ней он сделал главный вывод, что с помощью революции правительства не свергают и надо договариваться с финансовой и промышленной элитой.

Ресторан, к которому подъехали Вальтер и руководство партии «Возрождение порядка», носил название Glöckchen [17]. Соответственно, на вывеске были изображены колокольчики. Во дворе стояло много машин. На входе красовалась бравая охрана. Гостей во главе с Глюксом встретили с подчеркнутым уважением. Большой зал был украшен в истинно немецком стиле. На стенах висели еловые гирлянды, перевитые красными и черными лентами — цвета фашистского флага, — лавровые венки со свастикой внутри. На возвышении стоял длинный стол. Над ним висел большой портрет Адольфа Гитлера и транспарант со словами «Приветствуем партию “Возрождение порядка”». Перпендикулярно президиуму разместились четыре длинных стола. За каждым с двух сторон сидели человек по сорок-пятьдесят. Это все были мужчины солидного возраста, с заметной сединой, хорошо одетые. Они активно общались, видимо, были хорошо знакомы друг с другом. У многих на лацканах виднелись значки со свастикой или буквами W и O. Царила приподнятая, шумная атмосфера, активно подогреваемая пивом в больших кружках и громкой музыкой, преимущественно немецкими маршами.

Появление генерала Скорцени и других членов президиума, в том числе Вальтера, было встречено дружным ревом «Хох!», «Хох!», «Хох!». Многие вскинули руки в нацистском приветствии.

— Поистине замечательный вечер, мои боевые товарищи! Я так рад вас снова видеть, — начал генерал, и его слова встретил шквал аплодисментов. — Нашим врагам никогда не победить нас! Не так ли, штурмбаннфюрер Хильке?

Плотный, почти лысый человек вскочил со своего места и радостно завопил:

— Никогда, мой генерал!

— Я вижу нашего бравого штандартенфюрера Вайсмана, с которым мы с вами сражались плечом к плечу. Ты готов еще повоевать, Франк?

— Яволь, группенфюрер, — тут же заявил крупный красномордый здоровяк. Его слова потонули в радостном реве возбужденной толпы.

— Да, нас еще много осталось в строю. Я приветствую вас на нашей ежегодной встрече. Этим мы показываем нашу верность традициям. Рад сообщить вам, что теперь нас стало еще больше, к нам присоединились наши единомышленники, ведущие тяжелую подпольную борьбу с красной заразой на землях нашей родины. Приветствуем нашего патриота, геноссе Отто. Он так же, как и вы, боевой офицер и не нарушил присяги в этих суровых условиях.

Шум аплодисментов заглушил слова Глюкса. Отовсюду слышались «Браво», «Хох!». Оркестр грянул «Песню Хорста Весселя», официальный гимн НСДАП. Весь зал поднялся и затянул хорошо им известные слова.

— Господа, братья по оружию, сегодня мы снова вместе, но даже когда мы вдали друг от друга, нас объединяет общая идея. И когда Германия снова нас призовет взяться за оружие для ее освобождения, никто из нас не дрогнет. Мало того, мы приведем с собой наших сыновей. Будущих правителей Великого немецкого рейха. Мы, используя достижения наших ученых, обретем былую силу и заставим наших врагов считаться с нашими идеалами. Я верю, что мы еще пройдем стройным маршем почти до края земли. Один народ, одна Германия, один фюрер!

Оркестр заиграл очередной патриотический марш. Возбужденные пожилые мужчины, раскачиваясь из стороны в сторону, нестройно затянули старую песню. Застолье продолжалось за полночь. Поздно вечером Вальтера наконец-то доставили в гостиницу. Он немного напрягся уже, когда забирал у портье ключ от своего номера. У того бегал взгляд и пальцы выбивали нервную дрожь. Такое не свойственно людям этой профессии. Только чрезвычайные события могут вывести их из себя. Он успел сделать лишь пару шагов, как двое в штатском и один в полицейской форме преградили ему дорогу.

— Господин Пауль Риттер, вам придется проехать с нами.

День был нечетный, значит, встреча с китобоями будет только завтра, и Север отправился на рекогносцировку. Вилла располагалась в километре вправо от шоссе на Сан-Антонио, до самого курортного городка было порядка десяти километров. Разведчик сверился с картой, убедился, что это именно то место, что