ты дома не был, друг. Теперь у нас со следующего года будет уже не отдел регулирования уличного движения, ОРУД, а ГАИ.

— Чем короче, тем страшнее. Немцы в таких случаях говорят: «Der Wolf ändert wohl das Haar, doch bleibt er, wie er war», что переводится как «волк каждый год линяет, а нрава не меняет».

— Правильные слова. Показывай дорогу, товарищ. Поехали.

Они припарковались вне зоны видимости из виллы. Перелеском подобрались поближе. Север захватил с собой бинокль.

— Шикарная вещь, — восхитился Мамай. — Морской бинокль, мечта командора.

— Как ты определил, что он морской? На нем не написано.

— Эх, сухопутная ты черепаха, — сокрушался китобой. — Смотри, обрезиненный корпус, просветленные линзы, заполнен газом, влагостойкость шестого уровня. Это значит, что его даже в воду погружать можно. Кроме того, повышенная до двенадцати кратность увеличения, встроенный компас с подсветкой, нанесена сетка дальномера.

— Да понял я, что ты не только в машинах разбираешься. На дерево полезешь?

— Полезу.

— Давай в темпе. Что находится внутри двора, я тебе потом обрисую.

У моряка назрел целый список вопросов, Матвей терпеливо объяснял.

— Откуда ты знаешь, что наш объект там?

— Повезло. Барсук знает Морзе и отстучал, что он в крайней камере на востоке. Твои предложения по его вызволению?

— Втихаря взять не получится, значит, штурм. Перелезаем через забор, подрываем входную дверь. Один боец разбирается с дежурным охранником, один идет в подвал вызволять пленника, двое — наверх разбираться с другими.

— Хорошо, давай пройдем по слабым местам. Забор мы одолеем. Подрыв входной двери, залетаем, это десять-пятнадцать секунд. Исходим из того, что наверху в охране не лопухи, а бойцы с опытом антипартизанской борьбы. Они тут в горах и пампасах давно воюют. Так вот они за это время успеют выскочить, схватить оружие и засесть наверху лестницы. Очень выгодная позиция. Даже если я успею проскочить вниз и освободить Барсука, кстати, дверь камеры наверняка тоже надо будет подрывать, ключи искать некогда будет. На обратной дороге мы окажемся под обстрелом. Так?

— Так, — вынужден был согласиться Мамай.

— Пусть мы выскочили. На выходе ворота. Крепкие с серьезными запорами. Перелезать под огнем обороняющихся самоубийственно, значит, опять взрывать.

— Да, это потеря времени и темпа. Охранник наверняка успеет подать сигнал, и у нас не будет времени уйти от подмоги из Сан-Антонио, а нам как раз в ту сторону и надо, — согласился моряк.

— Точно, и другой дороги здесь нет.

— Что ты предлагаешь, Север?

Матвей изложил свой план, и Мамай, с некоторыми дополнениями, его принял.

— Теперь скажи мне, как вы доставите оружие и, главное, как эвакуировате объект?

— Через таможню мы ни то ни другое осуществить не сможем, значит, остается десант. Ночью с корабля спускаем лодку с мотором, если что, у нас есть разрешение на вылов морских обитателей для научных целей. Причалили в тихом месте, замаскировали плавсредство, тут ты нас подхватываешь на машине, и через десять минут мы на месте. После операции в обратном порядке возвращаемся. Корабль на рейде на всех парах. На все про все — время до рассвета.

— Вроде бы все логично, — согласился нелегал. — Тогда поехали искать место высадки. Если все пройдет, как задумали, считай, адмиральский бинокль твой.

На половине пути из Сан-Антонио в Картахену они нашли удобное место. Скалистые берега в этом месте образовывали пологий спуск, густо заросший растительностью. Очевидно, сходящая с гор вода в свое время прорубила здесь свое русло. Трасса была не самая загруженная. Днем еще встречались машины, ночью наверняка будет поспокойнее. Мамай спустился до самой воды, осмотрелся, вернулся, соратники перекурили, каждый обдумывал свой участок работы.

— Как вы, такие подготовленные, в китобоях оказались? — поинтересовался Матвей.

— Охрана ценного секретного оборудования, — коротко ответил мореман. — Среди нашей славной китобойной флотилии есть один очень интересный корабль с мощным ретранслятором. У твоих коллег из разведки тут проблемы со связью, горы не пропускают сигнал переносных передатчиков, либо искажают. Более сильный передатчик может быть только стационарным, значит, его сразу засечет контрразведка. Поэтому мы ловим ваши передачи и уже передаем их на Москву. Понятно?

— Теперь понятно. Я-то думал, что вы только всю страну рыбьим жиром обеспечиваете, да так, что его во всех детских садиках ложками пьют и вас добрым словом поминают, а вы, значит, помощники нашим нелегалам. Мне говорили, что у моих коллег проблемы со связью, теперь понял, в чем дело. И что, хлопотное дело?

— Как-то мы отошли от основной группы к танкеру на заправку, и на тебе — вдруг откуда ни возьмись пираты.

— Что, настоящие?

— Нет, конечно, ряженые. На двух десантных лодках, с автоматическим оружием, в каких-то экзотических тряпках, на рее черный флаг с черепом, но между собой обмениваются жестами, характерными для американских боевых пловцов. Стали нас брать в коробочку, видимо, хотели с нашей аппаратурой поближе познакомиться. Ребята на танкере забегали, занервничали, баграми вооружились, топорами, но потом успокоились.

— Почему?

— Так увидели, как я с пулеметом залег на крыше, а мои бойцы с автоматическим оружием перекрыли весь остальной периметр.

— Что за машинка? — деловито поинтересовался Север.

— Так МГ‐43.

— Мой любимый аппарат. «Пила Гитлера».

— Вот ею-то я и распилил тот, который подальше, а ребята залили свинцом, который был поближе. Чем хорош океан, следов не остается. Ну что мы решили? Когда начнем?

— Для Барсука каждый день критичен.

— Тогда вези меня в порт, чего тянуть, а как стемнеет, жди нас здесь. Через каждые полчаса включай секунд на десять-пятнадцать дальний свет, будешь у нас маяком работать. И мой бинокль далеко не убирай.

До вечера Матвей успел позаботиться о маскировке, переоделся в купленный комбинезон и, как стемнело, занял место в точке рандеву. Он постоянно прислушивался, надеясь уловить шум мотора от лодки с десантом, но шум прибоя заглушал все остальные звуки. Океан яростно налетал на скалистый дикий берег и с шумом и пеной откатывался назад, собирался с силой и снова бился об острые края камней. Кто сказал, что нет вечного двигателя? Это вечное биение волн о скалы. Три тени появились, как им и положено, неожиданно. Мамай представил своих напарников:

— Север, это Гога и Змей.

— Так это же тот немец из бара, — узнал нелегала Гога.

— Тот, не тот, — оборвал его Мамай. — На время операции это наш командир, исполнять его приказы беспрекословно. — Он повернулся к Северу и в качестве подтверждения своих слов доложил: — Товарищ командир, разведывательно-диверсионная группа особого отряда Тихоокеанского флота прибыла для выполнения боевого задания. Старший группы Мамай.

— Рапорт принял, бойцы в машину!

Они вывернули на дорогу и отправились к объекту.

— Каково вооружение группы? — стал