были мало знакомы и виделись всего-то один раз в «Золотом руно». Защемило сердце, и появилось ощущение, как будто бы Азиза не всё сказала ей.

Когда их окликнул знакомый голос, девушки одновременно вздрогнули и, обернувшись, Наташа встретилась с глазами Сергея. Он стоял какой-то растерянный, слегка похудевший, светлые волосы, немного отросшие, были небрежно заброшены назад, а мальчишеские, светлые глаза смотрели с неподдельной искренностью и любовью на Наташу.

– Серый, – заговорила первой Азиза, – а мы и не думали тебя увидеть.

– Я услышал голоса в подъезде и понял, что это вы, девчонки, – он не сводил глаз с Натальи, которая продолжала молчать.

– Как твоя жизнь, жениться не собрался? – улыбнулась Азиза.

– Да, то есть… нет, – он запнулся и, приоткрыв дверь, добавил: – Заходите, что мы так, словно чужие. Наташа, а ты, что молчишь?

– Я не знаю даже, просто много проблем, – сухо ответила она, и её поразила равнодушие с каким она ответила ему. Наташа сама себя потом осуждала, но не могла поступить иначе, ей не хотелось заходить к нему и болтать о всяких пустяках, чувствуя на себе его тоскливый взгляд, словно побитой собаки.

– Ну, если что… заходите, а то вы совсем про меня забыли, – он растерянно улыбнулся.

– На вряд ли, Серёжа, – Наташа решила расстаться с ним по-хорошему, всё-таки уезжает надолго и не известно увидятся ли они вообще когда-нибудь.– Я сегодня улетаю в Москву, а потом в Германию, и я, наверное, Серёжа, выхожу замуж.

Немного покраснев, он опустил глаза, и на его лбу появилась горизонтальная морщинка.

– Давно мы не виделись, столько всего произошло, а почему ты пропала, что-то случилось?

– Я тебе потом расскажу, – ответила за подругу Азиза, – у неё были проблемы со здоровьем.

– Не знаю, увидимся ли, – Наташа приподнялась на носки и коснулась губами его небритой щеки, – пока.

Сергей дотронулся рукой до щеки, там, где прикоснулись её губы, и грустно пожелал ей счастливого пути. Он смотрел вслед Наташи и не мог понять, что он сделал не так, почему у них всё так закончилось, ведь он любил её и любит до сих пор. Неужели когда человека так безоглядно любишь, это наскучивает второй половине.

Сергей вернулся домой и, выйдя на кухню, посмотрел в окно. Наташа сняла с головы бейсболку, и её каштановая волна разметалась по плечам, как в дни, когда они считали себя взрослыми. Он вспомнил момент, когда так же волосы раскидались по подушке, как они были вместе и весь мир, казалось, принадлежал только им. Он потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пуста. Сергей не сводил глаз с любимой и, чувствуя, что на этот раз утрата безвременна, обхватил руками лицо и тихо беззвучно, как могут плакать мужчины, застонал, ощущая бесконечную пустоту в душе и словно кровоточащую рану в сердце.

4

В здании морга витала мёртвая тишина. Выцветшие стены, выкрашенные в бледно-зелёный цвет, довершали унылую картину запустения. Потрескавшаяся штукатурка на потолке и тусклый свет лампочек. Запах формалина, хлора и фармацевтических препаратов. Комисаров толкнул железную дверь и вошёл в зал, где с двумя свежеиспечёнными покойниками его ожидала патологоанатом Пруткова.

– Доброе утро, Лариса Михайловна, – улыбнулся он худой женщине. Она посмотрела на него поверх очков в тонкой золотистой оправе, сухо поздоровавшись. Ларисе Михайловне было уже за пятьдесят, она выглядела значительно моложе своего возраста – с коротко подстриженными волосами, звонким голосом и стремительными движениями рук. Тонкие черты лица делали её похожей на особу дворянских кровей, как и изящные кисти рук с длинными пальцами. Строгие глаза цвета крепкого чая, взгляд цепкий, как у разведчика, любил говорить Андрей.

– Здравствуй, Андрюша, – она протянула ему руку, – ну и гости у меня сегодня, просто загляденье, ты же знаешь, что они уже не первые. Только по два сразу не было, это точно вас разозлить хотят.

– Что расскажете? – он кивнул на трупы, накрытые простынями.

– Ну, что друг мой, – она поправила очки.– Женщина, была опознана своим начальником Журавлёвым вчера. Жукова Мария Фёдоровна, 1963 года рождения, рост 178 сантиметров, вес восемьдесят килограмм, волосы рыжие, глаза голубые, на левой лопатке небольшая татуировка ящерицы. Убита 26 июля, смерть наступила от болевого шока и большой кровопотери.

Её нашли разрисованным лицом. Губы густо выкрашены в тёмно-лиловый цвет, глаза жирно подведены чёрным карандашом, грубо и не аккуратно. И в довершение этакого хевиметалского стиля, синие тени на веках. Такое впечатление, что её намазали уже после смерти, в той же манере, что и полгода назад, когда мы нашли похожую девушку в лесу, в заповеднике на правом берегу Енисея, вблизи Красноярска.

– Да, я помню, – кивнул Комисаров.

– Смерть наступила в результате большой кровопотери, – продолжала Пруткова, – от основания шеи до лобка сделан разрез острым предметом и им же вырезаны все внутренние органы. Судя по анализам крови, в которой обнаружен большой выброс адреналина, жертву выпотрошили, когда она находилась в сознании. На руках и ногах есть сильные ссадины, словно её волокли, однако под ногтями нет биологических следов…

– Вообще? – непонимающе спросил Комисаров, прервав Пруткову.

– Словно она не сопротивлялась, да, и ногти подстрижены, словно кто-то хотел скрыть некие следы, и ему это удалось, – констатировала Лариса Михайловна.– На лодыжках ног характерные следы от колючей проволоки и множественные кровоподтёки. На правой стороне затылка след от удара тупым предметом, повреждения не достаточно сильные, по всей вероятности, чтобы жертва на время потеряла сознание. Этот удар не мог привести к смерти.

– Вы хотите сказать, что Жукову сначала ударили по голове, подвесили за ноги, а потом когда к ней вернулось сознание, выпотрошили, как на скотобойне?

– Именно, – кивнула Пруткова.

– Да, а одежда, должна была где-то быть…

На его слова женщина покачала головой.

– Ничего.

– М-да, – протянул Андрей, – что там с другим потерпевшим, его кто-нибудь опознал?

– К сожалению, нет, – пожала плечами Лариса Михайловна.– Это мужчина приблизительно тридцати пяти-тридцати шести лет, рост 175, телосложение среднее, на правом предплечье татуировка тигра. На правом бедре родинки в виде созвездия большой медведицы, интересное родимое пятно. На лице рубленые раны, нанесённые острым предметом, не могу сразу сказать каким, похоже на… мечете или большой нож, об этом позже скажут эксперты трасологи. Поэтому личность идентифицировать затруднительно, кожа на ладонях срезана. Можно сделать слепки зубов, а так же провести анализ ДНК. Только тогда личность будет установлена. Смерть наступила от черепно-мозговой травмы не совместимой с жизнью, 26 июля, примерно в одно и то же время с Жуковой.

Андрей обошёл стол, на котором лежал труп и внимательно посмотрел его лицо.

– Думают, что мы не найдём следов? – усмехнувшись он посмотрел на Пруткову, – а вы как считаете, Лариса Михайловна?

– Не знаю, Андрей, – она закусила нижнюю губу, – эти убийства очень странные, но мне кажется, что тут работал другой человек.

– Имитатор?! – Комисаров, повернувшись на каблуках, направился к трупу женщины, – но тот оставлял в жертве свой фирменный знак, вы помните, какой?

– Первую капсулу с этими идиотскими стихами нашёл Фёдор Иванович совершенно случайно, – Лариса Михайловна опустила глаза, – потом я ещё девять обнаружила. Я долго размышляла над этим, но ответа так и не нашла.

Андрей вспомнил, как в носу у одной из прежних жертв патологоанатом обнаружил запечатанную гильзу, в которой лежал скрученный листок бумаги со стихами, написанными, как выяснилось позже, кровью жертвы.

Моя ночная гостья, в твоих глазах застыло солнце,

Забытая луною тьма, восстанет из забытья,

Я демон ночи, ты моя невеста,

Теперь со мной навеки будешь вместе.

– Я помню, – Комисаров медленно опустился на стул, – не блещущие поэтическим талантом стихи, но фантазия у него есть.

– Я это заметила, – кивнула на трупы Пруткова, – однако если это работал имитатор, вы его найдёте. Ты найдёшь, – улыбнулась она, – у тебя всегда получалось находить таких нелюдей.

– Но того маньяка, я так и не отыскал, – горько вздохнул Комисаров, – десять трупов. Впервые я не смог раскрыть дело, хотя, все мы