смотрят, перешёптываются, точно обсуждают достоинства и недостатки жеребца, соседом на торгу купленного. А ещё этот наряд из кружев и золота, она ведь специально такой выбрала, чтобы его полным дураком выставить. Вот пусть и получает по заслугам. Хотела видеть перед собою разбойника, пусть и видит.

Шио с непонятной ему самому яростью вцепился в кубок с вином. На Рию он боялся оглядываться: вдруг она плачет? Больше всего в жизни Шио ненавидел женские слезы. Вино оказалось кислым и горячим, наверняка дорогущее, а вкус препоганый.

— Ладно, пошли танцевать, — Хитрец даже руку ей протянул в знак примирения. А ладошка у неё маленькая и горячая. Если слегка сжать, можно услышать, как под тонкой кожей стучит кровь.

Рия хмурится, на личике застыла смесь вселенской скорби и благородного презрения. Чёрный локон выбился из прически и льнул к розовой щечке. Шио, не удержавшись, дотронулся до него пальцем, просто, чтобы убедиться, что и локон, и принцесса настоящие.

— Как ты себя ведёшь? — возмутилась Рия.

— И как же? — Шио улыбнулся, надеясь, что она улыбнётся в ответ, и глупая, никому ненужная ссора будет забыта. Костюм, подумаешь, ерунда какая, приходилось ему и похуже наряды носить.

— Как хам, как разбойник, как… как висельник, а не благородный таир! Уверена, Иско, будь он на твоем месте, вёл бы себя подобающим образом, а ты… ты хуже, чем разбойник! Ты — обманщик, присвоивший чужое имя!

Рия

Лестница была узкой и крутой, а платье длинным и неудобным, и Рия, наплевав на все приличия — этот урод, бандит, хам и без того опозорил её перед всеми — подняла юбки так, чтобы не мешали бежать, и поспешно сбежала вниз.

Придворные с вежливо-ехидными улыбками уступали ей дорогу… Конечно, а потом станут говорить, что…

Не важно, что. Пусть говорят, ей всё равно. Ей на них наплевать, на всех. Слёзы заливали её лицо. Рия неслась, не различая дороги. Но как он мог! Хам! Низкий уйрут! Из-за чего? В чём она провинилась?

Рия остановилась у лестницы, соединяющей галереи, и вытерла слёзы. Сейчас она поднимется в свои покои, закроется, а этот висельник пусть выкручивается, как знает. А она будет ждать настоящего Иско!

Уж он-то никогда не поступил бы подобным образом.

Рия была настолько расстроена и зла, что даже почти не испугалась, когда из узкой галереи на неё выскочил огромный чёрный зверь. Страх пришел чуть позже, когда зверь, втянув носом воздух, повернулся в сторону принцессы и… раскатистый рык прокатился по галерее, обдав Рию жаром и вонью, кажется, дверь за спиной слегка тряхнуло.

А зубы у него белые. Белые-белые и большие-большие…

Ночной волк

Замок. Двери. Люди. Запах, сильный запах. Лестница. Нить запаха, даже не нить, а шлейф поднимается по лестнице вверх. Быстрей. Кровь стучит, пульсируя в голове. Запах обещает жертву, приняв которую, Тамир наградит своего верного слугу долгожданным покоем. Снова будет темнота и тишина…

А пока…

Шум. Много людей. Запах прервался, смешался с множеством других. Остановиться. Найти потерявшуюся нить. Поворот налево. Взрыв запаха. Человек-дичь. Нашёл.

Победный рык огласил замок.

Глава 17

Время знойного полдня

С 24 по 25 день 3 трэйда

Шио

Рия убежала. Обозвала его самозванцем, хотя вся эта затея — её придумка, и убежала. Ну и Ронгар с нею, если Рия надеется, что Шио побежит за ней, то она ошибается. Да Хитрец в жизни ни за кем не бегал. И не станет бегать. Он будет сидеть и наслаждаться «изысканным обществом», в которое его окунули.

Веселье раздражало, а взгляды, которые любопытные царедворцы бросали на «таира Иско», кусали похлеще совести.

— Ну да, я виноват, — пробормотал Хитрец. В конце концов, Рия же не виновата, что выглядит так… так чудесно, и что она — невеста Иско. И в том, что при мысли о её предстоящей свадьбе Шио хочется выть. И что он достаточно чётко осознает своё положение в этом мире, чтобы тешить себя иллюзиями.

Хитрец, спустившись с помоста, пробивался к двери. Он извинится, и Рия обязательно простит. Он ведь всего-навсего разбойник, а разбойники совершенно не умеют себя вести.

Оттолкнув важного господина в ярко-красном камзоле, который степенно и гордо входил в зал, Шио выбежал в галерею. Ну, а теперь куда? Здесь прорва комнат, заблудиться проще простого.

Прямо или налево? Или сначала налево, а потом прямо? У кого спросить? Шио схватил за шиворот мальчонку, пробегавшего мимо с подносом в руках.

— Где покои принцессы?

Несчастный съёжился и пискнул, точно полудохлая мышь в лапах альпака. И тут… по галерее прокатился леденящий кровь рык. Ни одно известное Хитрецу животное не издавало подобного звука.

Рия?

Рия!

Шио сразу понял, что означает этот звук: на принцессу напали. На этот раз не люди, но кто бы ни осмелился тронуть Рию, он умрёт. Звук повторился, и Шио, отшвырнув дрожащего мальчишку, понёсся вперед. Главное успеть.

Он виноват. Если бы Рия осталась в зале… Если бы он не вел себя, как последний… Если бы…

Он успел. Рия была жива, она висела, уцепившись руками за голову каменного господина — как только умудрилась забраться на такую высоту, статуя почти до потолка достаёт — ножки, обутые в изящные бальные туфельки, скользили по рукам истукана, в любой момент принцесса могла сорваться вниз.

Тварь, пытавшаяся добраться до Рии, больше всего походила на волка, удивительно крупного волка, с чёрной, словно глаза Тамир, шерстью и клыками, похожими на два кинжала. А у Хитреца с собой даже вилки нету. Проклятый костюм, проклятый бал… Да он с детства безоружным не ходил! И если выживет, то…

— Шио! — заверещала Рия, из последних сил цепляясь за статую.

Тварь, почуяв появление нового противника, обернулась. Шио поразила слепая морда, пустые провалы и… почему пустые? Ему показалось, глаза твари проступали постепенно, словно луна, выглядывающая сквозь тучи. Они и были похожи на бледные луны ночного неба. В них хотелось нырнуть. Шагнуть вперед, чтобы