подопечной, чтобы таким образом расстроить свадьбу, тогда побег объясним и оправдан. С первой частью послания всё ясно, можно перейти ко второй.

— Принцесса вернулась. Вернулась. Во дворец, — здесь для Иско всё тоже было понятно: избалованная девушка, выросшая под защитой дворцовых стен, столкнулась с реальной жизнью и поспешила возвратиться домой. Смущало другое.

— Возвратилась вместе с женихом! Иско Маар! — в ярости глава клана Маар вонзил кинжал в столешницу. — Она возвратилась во дворец со мной! И в честь этого даже бал состоялся! И как это понимать?

Вопрос, адресованный парадному портрету самого Иско, — работа великого Ф'хаддна Кеурского — остался без ответа. В данном случае понятно одно — во дворце самозванец, но как? Принцессу обмануть легко, она же женщина, а женщины глупы и доверчивы, но Неирангиос опытен и хитёр, он в жизни не поверил бы пришельцу на слово.

Или… Объяснение, пришедшее в голову, было логичным и единственно правильным. Самозванца подсунул сам опекун принцессы. Что в таком случае получается?

— Получается, что, выйдя замуж за простолюдина, она, согласно Уложению о Наследовании[63], теряет все титулы и регалии, становясь… Не знаю, кем она там станет. Её супруг не сможет претендовать на престол, впрочем, как и я. А опекун, который «обнаружит» ошибку слишком поздно[64], станет законным правителем. Красиво. Изящно и без крови.

Иско совершенно искренне восхитился умом противника — с таким приятно будет иметь дело. Однако если досточтимый Неирангиос думает, что глава клана Маар — глупый юнец, которого легко обвести вокруг пальца, он глубоко ошибается. Решение в данном случае лишь одно — отправляться в Палан, и немедленно. Главное — успеть до свадьбы: пока Клятвы Кааме не принесены, всё ещё можно исправить. Пусть самозванец докажет своё происхождение. У Иско доказательства имелись.

А о Шио в послании ни слова. На секунду мелькнула бредовая мысль, что самозванец — ни кто иной, как Шио, но Иско мысль отогнал. Его братец не настолько глуп, чтобы добровольно лезть в логово котомара. А если и настолько, то это его проблемы.

Швырнув ставшее ненужным письмо на жаровню, где на кусках ароматного угля горели листья кинника, глава клана Маар с наслаждением наблюдал за тем, как послание горит. Скоро на месте куска безобидной бумаги окажется проклятый самозванец, дерзнувший перейти дорогу самому Уль-Кумму. Он так же будет корчиться, когда палачи станут выкладывать угольки на глаза, и крик его станет лучшим извинением.

Выехать надлежало как можно скорее. Сегодня же вечером. Отправку каравана — появление самозванца не должно нарушить великие планы — лучше всего поручить старейшине Уйко, он достаточно опытен, разумен, а, главное, надежен.

Решено, сегодня же вечером Иско выедет в Палан. Неирангиоса ждёт большой сюрприз.

Неир

Правитель Суландии Неирангиос I нервно расхаживал по кабинету, снова и снова переживая события. Как такое возможно? Нет, это просто в голове не укладывается, тварь, порождение самой тьмы, против которой человеческое оружие бессильно, погибла, а проклятая девчонка жива. Ну, где же Уар? Если кто и сумеет объяснить происходящее, то это она.

Дверь тихонько скрипнула. Ну, явилась, наконец…

— Знаешь, что произошло?

Он не сомневался, что Уар в курсе случившегося. Она всегда всё знала.

— Ночной волк погиб, — голос советницы был печален.

— Ты говорила! Ты утверждала, что этого зверя невозможно уничтожить, а, между тем, он сгорел на моих глазах!

— Я чувствовала его гибель, — Уар приложила ладонь к сердцу. — Богиня недовольна.

— И что? — правителю плевать было на недовольство богини. На что они способны, эти боги, если и принцесса, и Иско до сих пор живы!

— Богиня требует наказать виновных. Их кровь, их жизнь должна принадлежать ей…

— Пусть забирает. Пусть забирает поскорей! Они должны были умереть! Оба! Это магия… Но принцесса не выказывала способности к магии. Иско, насколько мне известно, тоже. Но волка убила магия… Это несомненно, — Неир сел в кресло. В голову пришла неожиданная мысль. Пророчество… Он должен был раньше вспомнить о н ём. Как же там сказано? Нет, не вспомнить, но можно посмотреть в королевской библиотеке. Нужно посмотреть. Нужно убедиться.

— Мой правитель размышляет? — присев на корточки у кресла, Уар осторожно прикоснулась к ладони Неира. Интересно ей.… Пожалуй, пока не следует делиться мыслями с этой прислужницей Тамир, кто знает, возможно, услышав о пророчестве, Уар решит переметнуться на сторону девчонки. Мудрые советники всем нужны.

— Ничего, милая, просто… Ты убедилась, что этот парень — тот, за кого выдаёт себя?

— Не было возможности, — Уар виновато опустила чёрные глаза.

— Ну, так пойди и убедись! Хотя нет. Я сам. Сейчас подходящий момент, он у лекаря, Рия там же, — Неир поднялся. — Ты свободна. Я сам всё сделаю.

Рия

Принцесса шла по коридорам галереи и пыталась понять — её пытались убить? За что?! Она никому не делала плохого. Или это снова дядины проделки? Откуда взялась эта тварь? И самое главное, как они с ней справились?! Колдовство?! Похоже на то, что они создали в пещере! Интересно, а она сама без Шио сможет колдовать? Или у них получается, только когда они вместе?! Одни вопросы, и ни одного ответа…

Рия доплелась до покоев придворного лекаря и упала в стоящее у дверей кресло, ноги отказывались держать её. Шио лежал на столе посредине комнаты. Лекарь осторожно смазывал ему спину пахучей мазью Батами.

Рия поморщилась, представив, как больно щиплется лекарство. У принцессы был собственный опыт встреч с мазью Батами, и её вечно разодранные локти и коленки помнили эти встречи. Рия никогда не вела себя как принцесса и девочка, она всегда была сорванцом. Да и кому было учить её приличному поведению?! Родители умерли, когда ей было семь лет. Дяде было наплевать на её воспитание и обучение. А служанки с ней просто не справлялись.

Мысли принцессы были неожиданно прерваны — в покои придворного лекаря, как бешеный тайрок[65], ворвался дядя Неирангиос.

— Дядя? Что случилось? — недоумённо спросила Рия.

— То, что я получил некоторые… сведения, подтверждающие, что человек, выдающий себя за главу клана Маар, на самом деле опасный самозванец, желающий убить тебя.

— Да?! — Шио повернул голову к вошедшему. — Надо