потолок. Атмосфера таинственности и страха окутывала сознание. В центре зала стояли массивные столбы, украшенные резьбой.

Ияр подошел к ряду скрижалей, установленных на подставках вдоль стен. Удивительно, но что-то необъяснимое было в этих скрижалях. Неясные иероглифы открывались Ияру, словно ясные картины. Он внимательно изучал их, читая выгравированные на них надписи и изображения. История Танабрийского царства раскрывалась перед ним, каждая сцена повествовала о величии и падении Бога-Царя Хаакона.

Хаакон, как оказалось, «менял» тела. Его дух вселялся в избранных и использовал их как оболочки, пока не случилось великое восстание против его правления. Люди восстали, и Хаакон был свергнут. Его реликвию — кровавый алмаз, похоронили вместе с ним в Белом Склепе, запечатав магическим замком и защитив ловушками. Некоторые члены братства искали камень, но им не удалось достичь цели.

Когда Ияр подошел ближе к алтарю в центре зала, он увидел камень. Он был удивительно простым, но в то же время притягательным. Изящные грани его выглядели древними и величественными. В глубине прозрачного минерала чуть заметно сияла красная сердцевина. Ияр не мог отвести глаз. Он чувствовал, что в нем заключена невероятная сила… древняя и опасная.

Ияр решил, что оставлять камень здесь теперь было нельзя. Он не знал, как избавиться от него, но точно был уверен, что иллирийцы не должны были его найти. Он обернул камень тканью и положил в свою сумку.

Внезапно позади него послышались шаги. Ияр обернулся и в полумраке увидел приближающийся факел. Это был Мар — видимо, последний из чужеземцев, кто выжил в этом походе. Он чуть заметно хромал, но шел уверенно.

— Отдай мне камень! — приказал он.

Ияр сначала промолчал, но потом наконец почувствовал в себе неистовую уверенность. Он вдруг решил, что настал момент, когда он не может отступить и ему предстоит сразиться с наступающим противником, и потому сказал:

— Нет. Если ты хочешь получить камень, тебе придется убить меня.

— Дурак! Ты же не думаешь, что так просто уйдешь отсюда с нашей реликвией, — произнес Мар, обнажая меч. Ияр выхватил меч. Его сердце билось как безумное, и он знал, что схватка будет неравной. Мар был опытным воином, а Ияр всего лишь пастухом.

Мар атаковал первым, нанося быстрые и точные удары. Ияр, едва успевая отражать их, чувствовал, как силы покидают его. Каждый удар Мара был похож то, как молот бьет по наковальне, и Ияру приходилось напрягаться до предела, чтобы не быть пораженным.

— Ты слабак, — кричал Мар, продолжая атаку. — Ты не достоин даже погибнуть от моей руки.

Ияр попытался контратаковать, но Мар легко парировал его удары. В какой-то момент Мар сделал резкий выпад и выбил меч из рук Ияра. Оружие звякнуло, ударившись о каменный пол, и откатилось в сторону. Мар захохотал, его смех был полон презрения и злобы.

— Жалкий пастух, — проговорил он, подходя ближе. — Думаешь, ты сможешь противостоять мне?

Мар схватил Ияра за горло и начал душить. Воздух мгновенно стал дефицитом, и Ияр почувствовал, как силы покидают его. В отчаянии он начал шарить рукой, надеясь найти хоть что-то, чем можно защититься. Его пальцы нащупали что-то острое — это был кинжал из храма.

Собрав последние силы, Ияр схватил кинжал и вонзил его в голову Мара. Мар вскрикнул от боли и на мгновение ослабил хватку. Ияр воспользовался моментом и снова ударил его, еще и еще раз, нанося удары с бешеной яростью. Мар вопил от боли, его лицо исказилось от страдания, но Ияр не останавливался.

Наконец, Мар рухнул на колени, его руки бессильно опустились. Ияр, дыша тяжело и с трудом удерживая равновесие, поднял меч Мар. Его глаза были полны гнева и решимости.

— Ты проиграл, — тихо сказал Ияр. — Я не позволю тебе и твоим сообщникам продолжать это зло.

С этими словами он нанес последний удар, пронзая сердце Мар. Враг замер, его глаза остекленели, и он безжизненно рухнул на пол. Ияр, почти погибший в этой битве, стоял над телом поверженного врага, его дыхание было тяжелым, а раны сильно кровоточили. Это был конец. Ияр, истощенный, но удовлетворенный выполненной задачей, выбрался из гробницы. Он смог найти проход там, откуда вышел Мар. Свежий воздух ударил ему в лицо, и он ощутил облегчение, оставив за собой мрачные коридоры.

Спустя несколько дней Ияр добрался до Алейбара. Там он забрал верблюдов и Шарана. Верный верблюд, казалось, чувствовал приближение своего хозяина и поднял голову, приветствуя Ияра. Ияр улыбнулся, почувствовав теплую волну радости от встречи с верным другом.

Он подошел к Шарану, погладил его по шее и тихо сказал:

— Ну что, друг, пора возвращаться домой. Только заедем кое-куда.

* * *

Край Айтмара был местом редкой и суровой красоты. Вдоль побережья Карасского моря тянулись красные горы, словно вырастающие из самого сердца земли. Эти горы, с их острыми вершинами и крутыми склонами, создавали впечатление древних гигантов, вечно охраняющих побережье. Далеко внизу, расстилалось бескрайнее Карасское море. Его воды были темно-синими, почти черными, и казались бездонными. Волны с шумом разбивались о скалистые берега, создавая мелодию, которую могли бы слышать только здесь, на краю мира. Пена, вздымающаяся при каждом ударе волны, блестела в лучах заходящего солнца, превращая море в сверкающее полотно. Небо над головой было ясным и безоблачным, ярко-синее, словно драгоценный сапфир. Солнце, медленно опускаясь к горизонту, окрашивало всё вокруг в теплые оранжевые и золотые тона. Тени от гор и деревьев удлинялись, создавая причудливые узоры на земле.

Ияр приехал туда на своём верблюде Шаране много дней спустя после событий в Белом Склепе, и остановился на вершине одной из гор. Он подошёл к самому краю скалы и замер, поражённый видом, который открылся перед ним. Ветер с моря свистел в ушах и трепал его волосы, принося с собой солёный запах воды и свежесть прибрежного бриза.

Ияр стоял на краю скалы, смотря на этот величественный пейзаж, и чувствовал себя частью чего-то большего, чем он сам. Каждый вдох приносил ему ощущение свободы и могущества природы. Здесь, на краю Айтмара, он наконец подумал о своем пути, о пройденных испытаниях и о том, что еще предстоит. Ветер шептал ему древние тайны и истории, а море, казалось, звало его к новым приключениям и открытиям.

— Мой отец, Шаран, — вдруг сказа Ияр, — ушел из деревни, когда я был маленьким, не потому что он оступился. — Ияр вытащил из-за пазухи