долго он будет ей это припоминать?

— Но что тогда? — спросила она.

— Сейчас доедим и сходим, прогуляемся по поселку. Не волнуйся, Кэт, я что-нибудь найду.

Покончив с завтраком, они вышли на улицу. Погода была ветреной, по небу летели рваные облака, то заслоняя солнце, то позволяя слепящим лучам заливать землю.

Первым делом Кэтрин и Брайан просмотрели объявления на стене салуна. В само заведение никто не требовался, но на окрестные ранчо искали ковбоев. За работу предлагали тридцать центов в день — ничтожно мало, этого не хватит даже на съем жилья. Конечно, после удачного перегона скота пастуху полагалась премия в несколько десятков долларов, но Брайана не устраивал такой вариант. Деньги нужны были здесь и сейчас.

— Идем дальше, — сказал он, и они спустились с крыльца.

Вакансий в поселке оказалось немного. Ремесленной мастерской требовался кузнец, гробовщику — плотник, на постройку домов искали разнорабочих и маляров. Платили сущие гроши — от полутора до двух долларов в день.

Кэтрин тоже прикидывала, как заработать, но прачки и судомойки были никому не нужны. Видимо, эти места уже заняли проститутки, вышедшие в тираж.

Брайан даже заглянул в охранную контору, осведомился о наградах за голову, но в поселке никого не разыскивали. Жители Лошадиного Ручья носили оружие, поэтому местный сброд вел себя тише воды ниже травы. А на то, что творилось за пределами городка, всем было плевать.

Соваться в железнодорожный офис не было никакого смысла. Брайана все равно не взяли бы на работу, особенно после вчерашней стычки, о которой трезвонили все, кому не лень. Говорили, что Добкинза избили до полусмерти, а он, в свою очередь, ранил нескольких работяг. К счастью, никто так и не понял, по чьей вине случился погром.

Солнце клонилось к закату, когда Кэтрин и Брайан, измотанные и уставшие, возвращались в салун. Они сэкономили на обеде, и за целый день позволили себе лишь по паре початков жареной кукурузы. Кэтрин дико проголодалась. Брайан пообещал заказать ужин — у него еще оставалось несколько монет. В отличие от нее, он не терял оптимизма.

— Не волнуйся, Кэт, — ответил он на ее опасения, что завтра будет нечем платить за комнаты, — если не раздобудем денег — заложу часы и седло.

— И как же ты будешь ездить без седла? — недоверчиво спросила она.

Брайан пожал плечами

— Как-нибудь обойдусь.

Он толкнул ведущую на задворки калитку. Еще несколько минут — и Кэтрин окажется у себя в номере. Ступни ныли после долгой ходьбы, лицо зудело от въевшейся в кожу пыли. О горячей ванне нечего и мечтать, но можно будет хотя бы умыться, а затем — снять башмаки и плюхнуться на кровать.

Вот уже показалась задняя часть салуна. На балконе стояло несколько человек. Мужчины без шляп и сюртуков, полураздетые женщины в одном нижнем белье — судя по всему, клиенты и шлюхи.

Кэтрин и Брайан хотели обогнуть дощатый сарай, как вдруг из-за него вышло четверо. Судя по грязной рваной одежде, это были опустившиеся бродяги, тем не менее, на бедре у каждого из них висела кобура. Брайан остановился и жестом велел Кэтрин держаться позади.

— Вот они! — сказал один из оборванцев своим дружкам.

Заношенная шляпа, слипшиеся патлы, похожие на мочалку усы… Мика! У Кэтрин подогнулись колени, и вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.

— Это тот краснозадый, что тебя отделал? — поинтересовался долговязый хмырь с испитым лицом.

— Угу. — Мика осторожно дотронулся до распухшего носа, вокруг которого расплывалось лиловое пятно. — Сраный язычник! Давайте линчуем этого ублюдка, а шлюху — пустим по кругу!

— Согласен, — ощерился верзила, и в его руках Кэтрин заметила свернутую веревку. — Ну-ка, индеец, подставляй шею!

— Я скажу один раз, и повторять не буду, — спокойно произнес Брайан. — Оставьте нас в покое, или я надеру вам задницы.

Все остальное произошло в мгновение ока. Мика потянулся к кобуре. Брайан одной рукой толкнул Кэтрин к себе за спину, второй — выхватил револьвер. Грянул оглушительный выстрел. Следом — еще и еще. Где-то на улице истерично заржали лошади, в нос ударило едким запахом пороха.

Когда дым развеялся, Кэтрин увидела, что Мика и долговязый валяются в утоптанной пыли, а двое их дружков — удирают через заборы, оставляя за собой кровавые следы.

— Твою мать! Он их всех продырявил! — послышался чей-то изумленный голос.

Кэтрин подняла взгляд и обнаружила, что с балкона салуна на них таращатся зеваки. «Боже, все это видели! Нас сейчас арестуют!» — мелькнуло в ее голове.

И правда, один из стоящих на балконе мужчин — плотный и коренастый — закричал:

— Краснокожий поднял руку на белых! Вздернуть его!

— Заткнись, Джонни, — ткнул его в бок бармен, который, оказывается, тоже был здесь. — Все видели, что Мика первым достал револьвер… Так же? Все видели? — Он повернулся к девицам, и когда те закивали, продолжил: — Полукровка защищал белую женщину. Все по справедливости.

— Как же, по справедливости, — не унимался коротышка. — Он-то небось сам и потрахивает эту рыжую девку.

Брайан слушал их перепалку с видимым безразличием, но Кэтрин заметила, как у него стиснулись кулаки.

— Они — брат и сестра, — сказал бармен.

— И ты в это веришь?

Трактирщик пожал плечами.

— Пойди, спроси у него сам, если не боишься прилечь рядом с Микой.

Коротышка пробурчал что-то невразумительное и скрылся за дверью.

— Расходимся, леди и джентльмены, представление окончено! — Бармен замахал руками, загоняя шлюх и клиентов обратно в салун.

Когда Кэтрин наконец очутилась в номере, ее руки дрожали, а сердце выстукивало бешеный ритм. Господи, ну почему они с Брайаном и шагу не могут ступить, чтобы не вляпаться в очередные неприятности! Она наполнила из кувшина тазик и принялась умываться. Повезло еще, что за них заступился трактирщик. Видимо, Мика достал и его.

Пустой желудок выводил заунывные трели. Скорей бы принесли еду! О том, что она будет есть завтра, думать не хотелось. Брайан пообещал раздобыть денег, и она ему верила. Стыдно принимать от него помощь, ничего не давая взамен, но возможно у нее еще будет шанс себя проявить.