— Ну… Летов и правда нам очень помог, товарищ подполковник, — несмело вмешался Вадим. — Это первый подозреваемый в деле. Первый, кто может дать показания. И его притащил именно Витя. Он жизнью рисковал.

— Вадим, Наручники! — Злобно крикнул Тургулаев.

— Он останется здесь, — покачал я головой. — Допросим его вместе.

— Да? Ты, мальчишка, указывать решил, что мне делать?

— Ты не понимаешь, что ты делаешь, старик, — холодно проговорил я. — Как тебя вообще назначили руководить операцией?

— Ох, Витя… — как-то странно скрывался Вадим.

— Допрашивайте его здесь, но…

Договорить я не успел. Тургулаев бросился на меня с кулаками.

Глава 16

Не успели мы сцепиться с подполковником, как остальные кинулись разнимать.

— Ну что вы, командир? Хватит! — Вадим Схватил Тургулаева за плечи сзади. — Уймитесь!

— Брейк! Брейк! — Влез между нами Степаныч. Женя с Фимой схватили меня за предплечья.

Потоптавшись так пару мгновений, мы застыли.

— Пусти! Пусти! Я щас и этого задержу! Он следствию мешает! — Кричал Тургулаев.

— Он помогает! Это в его же интересах! — Ответил Вадим.

— Допрос только при мне, подполковник, — сказал я. — Женя, да отпусти ты! Не собираюсь я его бить!

— А я собираюсь! Я тебе рожу так разрисую…

— Подполковник! — Прикрикнул на него Вадим. — Да что с вами⁈

Он с силой оттянул Тругулаева, но тот отпихнул разведчика.

— Я ж с вами и раньше работал! — Закричал Вадим на своего командира. — Еще до всей этой операции! Еще до всего, что с вами случилось!

— Помолчи! — Пригрозил Вадиму пальцем Тургулаев. — Ты больно болтливый для разведчика!

— Да потому что вы сейчас всем работать мешаете! Никто из группы вам не говорит, потому что все бояться! Но уже давно слухи ходят, что мы из-за вас буксуем!

— Из-за меня? — Ледяным тоном протянул подполковник. — Из-за меня, значит?.. Все, дружок. Я тебя отстраняю. Рапорт подготовлю на днях. Поедешь с объяснительной к своему начальству.

Все затихли. Вадим с Тургулаевым глядели друг на друга, не отрывая взглядов. На нижнем этаже конторы повисла тишина.

— Ну хоть рожу мне набить не грозитесь, и то хорошо, — бросил Вадим. — А раз уж я больше не ваш подчиненный, скажу, какие в группе ходят настроения. Вы-то их не видите. Вам злость за сына все глаза застелила. А между тем мужики уже давно болтают, что вы нас водите по кругу. Что мечетесь и в душе, и в деле. Ниче у нас не выйдет, если вы также и дальше продолжите.

Тургулаев сначала глубоко задышал от злости, а потом, внезапно для всех, успокоился. Взял себя в руки. Поджав полные губы, он покивал.

— Не дай тебе бог Вадик, узнать, каково, когда ты своих детей переживаешь. Ой не дай бог.

— Все считали вас крепким, волевым человеком… — Начал Вадим. — Вы ж помните, почему именно вас поставили руководить группой. Начальство, и ваше, и наше, решило, что вы самым мотивированным из нас будите…

Тургулаев хотел было что-то сказать, но смолчал. Опустил взгляд.

— С ним надо что-то делать, — я кивнул на пришедшего в себя чечена, наблюдающего за нашими склоками.

— Ты прав, Летов, — неожиданно проговорил Тургулаев. — Надо что-то делать. Если хочешь остаться, оставайся. Но остальные пусть выйдут.

— Так, слушайте, товарищ подполковник, — подбоченился Женя. — Вы тут уже устроили у нас погром на пустом месте. На друга моего кидались. Теперь уж я вас двоих в одной комнате точно не оставлю.

— Жень, — оглянулся я на Корзуна. — На допросе я останусь один. Пожалуйста, возьми остальных и поднимитесь наверх.

— Хватит решать за всех, что нам делать, — насупился Женя.

— Жень, он прав, — вдруг вступился за меня Степаныч. — Пойдем. Времени немного. Витя сказал, их сделка пройдет уже сегодня. Если будем и дальше ссориться, как базарные бабки, пропустим все нах.

Корзун глянул мне в глаза, но почти тут же отвернулся. Кисловато сжал губы.

— Пойдем, Фима, — бросил он, отправляясь к лестнице. — А с тобой, Витя, нам надо будет переговорить.

— Переговорим, Женя. Обязательно переговорим.

Молчавший и наблюдающий за всем происходящим Фима, удивленно поморгал и пошел за Женей.

— Удачи, Витя, — сказал Степаныч. — Если че, мы наверху.

Не ответив, я кивнул.

— Ты… ты извиняй, Вадик, — сухо и будто бы нехотя пробубнил Тургулаев. — Сорвался. Работа нервная, сам понимаешь. Да и человек я не сдержанный. Наболтал лишнего.

— Забыли, — буркнул Вадим.

— Хорошо. Тогда притащи телефон. Нужно вытащить из этого чечена все, что получится. Действовать придется быстро. А если его щас официально задержать, за него следаки возьмутся, дело затянется, и мы все проспим. Потому с допросом надо поактивней.

Вадим покивал, тоже отправился наверх.

Мы с Тургулаевым встали над Чеченом. Тот уже совсем пришел в себя. Глубоко дыша и громко сопя, сидел на стуле. Боевик напрягся, на его мощной шее выступили жилы. На нас он не смотрел, прятал глаза.

— Ну, кое-что мы уже знаем, — проговорил я.

— Вадим докладывал, — начал Тургулаев так, будто перепалки между нами и не было. — Сегодня вечером будет сделка. Передачу проведут на каком-то механизированном токе. Но на каком? По всему району их наберется добрых три десятка.

— Вероятно, на неработающем. На заброшенном.

— И половина из этих трех десятков будет заброшена, — вздохнул подполковник.

Потом Тургулаев присел на корточки рядом с чеченом. Повернул голову набок, заглянул в его опущенное лицо.

— Слышь? Не надо притворяться, что ты русского не знаешь. Нам говорили, как ты всех по матушке посылал, когда тебя вязали. Так что этот трюк не пройдет. Будем тебя жарить, пока на русском, как на родном, не заговоришь. Без запиночки. Но сначала я дам тебе шанс остаться при своих яйцах. Говори, где будет сделка? Во сколько?

Чеченец ничего не ответил. Только отвернул голову, чтобы не видеть сурового лица подполковника.

— Упрямишься, значит? Ну лады. Тогда спрашиваю последний раз: где будет сделка? Во сколько?

Никакого результата. Впрочем, Тургулаев, по-моему, не сильно-то и старался разговорить чечена мирно. Мне казалось, подполковнику хотелось помучить его. М-да. Видимо, Тургулаев перекладывал ответственность за смерть сына на