Пока их лагерь все еще стоял в Самдруб Це, Кармапа и Шамарпа посетили храм Нартанг. Великий буддийский мастер Тибета, Чим Намкха Драг, однажды прочитал особые молитвы, чтобы призвать шестнадцать архатов. В храме Нартанг его призыв был услышан, и все шестнадцать архатов чудесным образом спустились из своей обители на короткое время.

Во время публичного обсуждения Мадхьямаки[279], Кармапа и Шамарпа вступили в дебаты с геше[280] школы Кадампа, и их споры длились целый день. Кармапа нарисовал особенную тханку гневного Йидама Ачалы[281].

Из столицы Цанга группа отправилась в Сакья, где Кармапа встретился с Сакья Дагченом Ринпоче, главой школы Сакья.

В этой главе рассказывается о том, как Десятый Кармапа около 1629 года совершил паломничество к горе Кайлаш, которую Тибетцы иначе называют Тисе. Прежде чем начать паломничество, он и Шестой Шамарпа, покинув Цанг, столицу Шигаце, некоторое время путешествовали вместе. В это время Шестой Шамарпа дал Кармапе полную передачу поучений традиции Кагью.

БЛ

Десятый[282] Кармапа и Шестой Шамарпа прибыли в монастырь Гьялги Шири[283] недалеко от границы с Непалом. Оба мастера совершили специальные молитвы около священной скалы под названием Чуцанг Драг (или скала Водяного Гнезда). Там Кармапе в небе увиделись индийские махасиддхи, в то время как все остальные люди наблюдали только радуги.

В Дингри Ланг Кхор (в южном Тибете) Кармапа внезапно реализовал Дхармакайю (неомраченную чистоту самости и явлений). Ему привиделся Дампа Кунга, Тибетский махасиддх, одетый в многоцветные одеяния и играющий на дамару[284]. Поскольку рельеф в этой местности был плоским, Кармапа решил оставшуюся часть паломничества пройти пешком.

В Лабчи Чубаре Кармапа заметил в небе Церинг Ченга – пять сестер-богинь, охранительниц горы Эверест. Они были ученицами Миларепы. Он также видел в небе Миларепу в желтых монашеских одеяниях, с широкой улыбкой на лице.

Кармапа и Шамарпа решили построить храм в специальном месте под названием Чоджунг Тенг[285]. Оба искусные в геомантии[286], два мастера выбрали идеальное место и расположение для храма. Они также приняли участие в постройке. Нося кирпичи и камни в руках, они работали бок о бок со строителями.

БЛ

Десятый[287] Кармапа учил в священных местах. Он разъяснял основы Самадхираджа сутры (Сутра Царя Самадхи).

Он учил Сахаджа-йоге (об одновременном возникновении и союзе, или изначальном союзе), а также дал наставления по медитации Махамудры[288] в традиции Дагпо Кагью.

В тот же период Шестой Шамарпа объяснял пространно и в подробностях, что нет разницы между учениями Махамудры и Самадхираджи[289].

Однажды на горе Бонпори разгорелся лесной пожар. Кармапа помолился Трем драгоценностям (Кёнчог Сум)[290], произнес вслух слова: «Должен пойти дождь», и немедленно начался дождь. Огонь потух.

По совету Шестого Шамарпы, в этот период Кармапа начал писать серию тханок, изображающих держателей линии передачи Махамудры. Он также нарисовал шестнадцать архатов[291].

Десятый Кармапа

Десятый Кармапа пишет о том времени, когда он и Шестой Шамарпа поехали в Денгмадренг в Южном Тибете.

Шестой Шамарпа давал там поучения и попросил Кармапу нарисовать шестнадцать архатов.

Спустя некоторое время, весной, Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг отправился в область, где несравненный Миларепа медитировал в пещерах под общим названием Дрин Ньенам. Я, Джигтен Вангчуг, последовал за ним. Через месяц после того, как мы покинули царство Цанг, мы достигли Денгмадренга на Западе. Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг дал наставления монахам и мирянам о том, как начать практику драгоценной Дхармы, отдавшись размышлениям о непостоянстве, о ценности жизни и о природе сансары. Он объяснил, как успокоить ум, отречься от привязанности к сансаре и освободиться из нее, словно сбросить с колен змею или стряхнуть с волос горящие искры[292]. Он рассказал, что для контроля над негативными привязанностями следует практиковать и читать сутры. Учения, которые он дал Сангхе, были полными. С каждым днем количество учеников росло.

Римдрова, для меня это была такая чудесная возможность. Я слушал самую глубокую музыку Дхармы из уст Бодхисаттвы Чёкьи Вангчуга в таком замечательном месте, которое некогда благословил непревзойденный просветленный Миларепа. Эта мысль занимала мой ум все время, пока мы были там.

Однажды[293] Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг сказал мне: «Чтобы накопить большую заслугу, почему бы тебе не изобразить шестнадцать архатов в стиле ситханг — так же, как ты сделал это, пока был в Цурпху?»