Труп сделал умоляющий жест; от кисти его оторвались несколько фаланг и плавно опустились на дно.

К горлу Джо подкатила тошнота, и он подумал: «Если бы можно было повернуть время вспять, то я бы многое отдал, лишь бы не спускаться под воду».

Но почему труп сказал, что после поднятия Хельдскаллы покой обретут они оба?..

«Господи Иисусе, получается, что весьма скоро я превращусь в него и моё тело будет разваливаться на куски, а хищные рыбы станут терзать мою плоть, и единственное, что мне тогда останется, так это прятаться в ящике на дне моря. А может быть, труп вовсе и не мой? – думал он. – Часто ли люди вообще встречаются с собственными трупами, да ещё и говорят с ними? И ведь Мали ожидала, что труп потребует уйти, а он умолял остаться… Глиммунг! Быть может, труп этот – галлюцинация, наведённая Глиммунгом, и с помощью неё он пытается удержать меня на крючке? Наверняка так оно и есть!»

– Спасибо за предложение, – поблагодарил Джо труп. – Непременно его обдумаю.

– А мой труп тоже здесь? – поинтересовалась Мали.

Ответа не последовало, поскольку останки Джо уже уплыли прочь.

«Сказал ли я что-нибудь не то? – размышлял Джо. – Но господи боже мой! О чём вообще беседовать с собственным трупом?! Я сказал, что обдумаю его предложение. А чего ещё он от меня ждал?»

Джо охватила злость. Не изумление, не страх, а самая обычная ярость. И тут он вспомнил о проклятии.

Мали подплыла ближе, и он ей сказал:

– Смерть. Смерть и грех взаимосвязаны. Выходит, что если Храм проклят, мы тоже…

– Я возвращаюсь, – вдруг заявила Мали. – Слишком уж близко нас отнесло течением к драге.

Она махнула рукой вправо. Взглянув туда, Джо рассмотрел огромную конструкцию и различил глухое гудение, едва слышимое на нижнем пределе человеческого слуха, и только сейчас понял, что оно раздавалось и раньше…

– Что это? – спросил он Мали.

– Экскаватор, – сказала Мали. – Из ионийского каприкса; у этого вещества самый большой атомный вес из всех материалов, которые используют ныне в технике. Он заменяет старые рексероидные ковши, которые ты, поди, видел и прежде.

– И весь Храм собираются поднять этим экскаватором?

Подводное течение стремительно понесло Мали и Джо друг к другу, и они почти столкнулись.

– Нет. Только фундамент, – сказала она.

– А остальное будет распилено на блоки?

– Да, всё будет распилено. А вот фундамент сделан из цельной агатовой глыбы с Денеба-Три, и если распилить его, то куски, а не монолит, каким он является сейчас, после их установки на суше вес всей махины Храма уже точно не выдержат. Оттого-то и необходимо поднять его целиком, а для этого используется ковш. – Она отодвинулась назад. – Приближаться к нему опасно. Пойми же, чёрт возьми, действительно чрезвычайно опасно. Так поплывём же скорее отсюда на поверхность.

– А все те блоки, что выше фундамента, уже распилены? – удивлённо спросил Джо.

– Боже мой, – устало проговорила Мали. – Конечно же нет. Только несколько первых плит, а ковш пока не поднимает фундамент, а только вгрызается в дно рядом и параллельно ему.

– А какова же будет скорость подъёма? – спросил Джо.

– Пока неизвестно. Послушай, мы ещё только готовимся к подъёму, а ты уже спрашиваешь о его скорости. Обычно горизонтальная скорость ковша – шесть дюймов в сутки. Иными словами, он скорее стоит, чем движется.

– По-моему, ты просто не хочешь, чтобы я наконец-то разглядел Храм, – обронил Джо.

– Да ты просто параноик! – воскликнула Мали.

Направив свет факела вправо от ковша, Джо увидел тёмный, абсолютно не отражающий света объект, который, вздымаясь на огромную относительно дна моря высоту, был увенчан треугольным фронтоном. Держась постоянно на значительном расстоянии от него, вокруг сновали рыбы, а вертикальные поверхности его основательно заросли кораллами и мириадами ракушек. А совсем рядом, там, где безустанно перемещался ковш, виднелся точно такой же, только светлый, силуэт, и то, несомненно, была Хельдскалла.

– Так вот что ты пыталась от меня скрыть! – невольно вырвалось у Джо.

Под водой, оказывается, находилось целых два Храма.

– И один из них, – выдавил Джо, – чёрный. Тёмный Храм.

– И как раз его-то поднимать Глиммунг вовсе не намеревается, – уверенно заявила Мали.

– А он понимает, что творит? Понимает, что совершает таким образом фатальную ошибку?

Джо интуитивно чувствовал, что принятое Глиммунгом решение убьёт того и послужит концом всему его Проекту, а в конечном счёте явится причиной гибели и всех, кого он вовлёк в свою затею. Только лишь мельком взглянув на второй – чёрный – Храм, Джо явственно ощутил сковывающее ледяной коркой сердце дыхание смерти. Он принялся в нервном исступлении бесцельно водить факелом из стороны в сторону, словно силясь с его помощью отыскать способ избежать вроде бы уже неизбежного, но способа такового, разумеется, ему на ум так и не пришло.

– Теперь-то ты, надеюсь, понимаешь, – вновь заговорила Мали, – почему я стремилась побыстрее всплыть?

Джо больше тоже не тянуло задержаться здесь ни на единое мгновение, и он, как и Мали, всей душой жаждал поскорее вернуться в надводный мир, где не было ничего подобного увиденному им здесь (и дай бог, никогда и не будет, поскольку такое даже Создателем не предусмотрено).

– Так давай же немедленно вместе всплывём. – Джо поднял большой палец, намереваясь стремглав рвануть вверх, удаляясь с каждой секундой от чернильной темноты холодных глубин и всего того, что они скрывают. – Дай мне руку.

Он обернулся к Мали, протянул к ней руку и… и вдруг в призрачном свете своего факела разглядел далеко внизу чудесную вазу. Он невольно замер.

– Что случилось? – взволнованно спросила Мали.

– Я возвращаюсь, – только и ответил Джо.

– Не позволяй гнусной развалине затащить себя вглубь! Не поддавайся её чёрному магнетизму! НЕМЕДЛЕННО ПОДНИМАЙСЯ ВМЕСТЕ СО МНОЙ! – голос Мали перешёл на крик.

Она рывком высвободила свою руку из его руки и, отстегнув карабин на конце связывающего их троса, устремилась к поверхности, работая одновременно ногами в ластах и голыми руками столь яростно, будто желала поскорее сбросить незримые путы, тянувшие её назад, в глубину.

– Ты поднимайся, – подбодрил её Джо. – А обо мне не беспокойся.

Сам же он, не сводя с вазы зачарованных глаз, последовал вниз – всё глубже и глубже, стараясь поскорей да получше осветить её мерцающим пламенем своего факела. Наконец, подплыв совсем близко, он вполне отчётливо разглядел её. Оказалось, что местами ваза обросла кораллами, хотя по большей части была от них всё же свободна.

«Если эта великолепная ваза – приманка в капкане, – пришло Джо в голову, – то капкан этот, несомненно, установлен именно на меня».