Под необъяснимый грохот сердца я стиснула кулаки; ногти впились во вспотевшие ладони. Страх отступил перед желанием защитить Кейела, если он тут все же есть. А если и нет… Как поживает тот однорукий гелдов, потерявший от визита Аньи всю семью? Искалеченные существа, с искалеченной душой и разбитой жизнью. Никто не заслуживает этого.

Ветер утихомирился, вернулся к легким порывам, охладил горячее лицо и шею. Музыка зазвучала снова. Обогнув лежащее бревно, притащенное для сидения, я с трудом преодолела еще несколько шагов, оглянулась на озадаченную, наблюдающую за мной Елрех, а затем позвала негромкого:

— Ликвир!

Он улыбнулся. Стоял, как и прежде, глядя в костер и удерживая кружку в когтистых руках, но улыбнулся. В его светлых глазах растеклось пламя, плясали существа, кружились цветастые наряды — бурлила жизнь. Темные волосы лоснились позолотой; ветер едва заметно играл ими, а чуть пухлые губы блестели от вина.

— Ликвир, — позвала я повторно, и голос дрогнул. Шан’ниэрд посмотрел на меня, будто пронзил взором. Сердце ухнуло, мигом позже заколотилось в диком страхе, поднимая тошноту. Я едва не отступила, но лишь пошатнулась. Сглотнула, пытаясь избавиться от сухости во рту, и как-то робко спросила:

— Отойдем?

Лже-Ликвир мгновенно скривился, что меня взбодрило. Пока он хоть немного похож на обычное разумное существо, его проще воспринимать.

— Люди не в моем вкусе, — произнес он. Повел кружкой перед лицом, указывая на веселящихся, и добавил: — Впрочем, тут никого нет, кто мог бы быть в моем вкусе.

— Будто ты в этом хоть что-то понимаешь. — Я немного осмелела.

Он резко голову склонил и снова уставился на меня взглядом, от которого пробрал озноб.

— Грубить нехорошо, — протянул с угрозой. И сразу сменил гнев на милость. — Ты интересная, дитя двух миров.

Улыбнулся широко и шагнул в сторону. У меня мир перед глазами опрокинулся, на миг исчез. Куда он уходит? Двигался Лже-Ликвир в сторону густого малинника и гибких ив, танцующих тонкими ветками под лаской ветра. Двигался быстро и с каждым шагом ускорялся. Я бросилась следом, но меня рывком остановили.

— Не ходи за ним, глупая человечка! — Елрех с воинственным выражением лица смотрела ему в спину, а рука ее лежала на рукояти кинжала. — Ты права была, когда от них опасность почувствовала. Не знаю, кто он, но он не прост. На нечисть похож.

— Он не нечисть, — отрезала я, но губу закусила. А вдруг и вправду нечисть? Будто я так хорошо ее всю изучила. — Я не знаю.

— Не ходи за ним. Я позову остальных, чтобы они его…

— Нет!

В груди от ее слов кольнуло, а страх возрос. Многие легенды замельтешили в памяти, подсказывая, что сначала надо лично во всем удостовериться, а только потом позволять остальным вершить суд. Хотелось Елрех объяснить это, напомнить о многом из прошлого, рассказать подробнее, но я отделалась коротким:

— Мне нужно. — Заглянула в серые недовольные глаза, сжала крепкую руку и попросила: — Дождись меня тут.

Шан’ниэрдка сидела на коленях у какого-то громилы и смеялась, принимая еще выпивку. Но когда я проходила мимо, взгляд, которым она меня проводила, не показался мне хоть сколько-нибудь пьяным.

Колючие ветки цеплялись за куртку и волосы, под сапогами в низине зачавкала земля. На всякий случай я вытащила из ножен кинжал и вышла к силуэту. Шан’ниэрд стоял на окраине поляны, смотрел перед собой, будто в кустах происходило что-то интересное. Его затылок щетинился острыми рогами, воротник рубашки серебрился под тусклым светом, хвост повис бездвижно.

— Все еще ненавидишь Фадрагос? — спросил он безразличным голосом.

Я прошла чуть дальше и замерла, оглушенная нахлынувшими эмоциями. На миг показалось, будто спиной ко мне стоит Волтуар. Вот он опустил руку, и сейчас с нее потечет кровь… «Кто из нас двоих насильник, Асфирель?»

Я мотнула головой и нахмурилась, прогоняя образ прошлого. Это какая-то магия? Шан’ниэрд передо мной как-то влияет на меня?

— Ты позвала меня помолчать, Вестница?

Дыхание перехватило. Он знает и это? Лже-Ликвир повернулся ко мне и, не позволяя ответить, сказал:

— Ты мне мешаешь. — Бросил кружку в кусты. Заправил прядь волос за уши — до боли знакомый жест — и посмотрел на меня высокомерно. — Разве не чувствуешь, как мои братья Созидатели прогоняют тебя? Они даже мне надоели своим нытьем.

Я выцепила лишь главное и, скривившись, не смогла не спросить:

— Ты пришел убить всю эту деревню?

Он не ответил, и все так же позволял себя разглядывать.

— Зачем тебе это нужно?

Лже-Ликвир выгнул брови и сцепил руки в замок.

— Грань мира истончилась тут, и я смог сюда прийти. Мне бы, конечно, хотелось поближе к Обители гильдий, — протянул он и поморщился, — но там у фадрагосцев все еще стремление к Созиданию выше. Ты же читала нашу историю. Разве наши герои плохо все объяснили в сокровищнице? Столько бедняга Ил, — На меня указал, поясняя: — одна из твоих предшественниц, трудилась над этой историей, чтобы даже ребенок все понял, а вы вот… Возможно, все дело в твоем воспитании.

Воспоминания об Аклен и Ил напомнили о страдании Кейела, о моих переживаниях — злость взметнулась. В висках запульсировала кровь.

— Так это, значит, меры воспитания? Профилактика? — я усмехнулась, шагнув по кругу. Шан’ниэрд с полуулыбкой следил за мной. — Вы приходите и разрушаете все то, что строят фадрагосцы. Вы отбираете их жизнь, насылаете беды, мешаете развитию.

— Мы? — удивленно спросил он. Развел руками. — Разве это мы разрушаем? Асфирель, мы любим Фадрагос и не хотим, чтобы его жители его же уничтожили.

Громкий крик ударил по слуху. Я резко бросилась к узкой дорожке между кустами, по которой пришла, но, услышав следом за криком знакомый смех, остановилась и сжала кулаки. По телу прошлась волна омерзения, из-за нее хотелось ежиться или даже помыться, как от грязи. Я вдохнула ароматный воздух полной грудью и потребовала от Повелителя:

— Отзови сестру! Я знаю ваши методы! Вы провоцируете существ на преступления, а затем наказываете за то, что они не смогли устоять.

Он хмурился с непонимающим взглядом и выставленными перед взором пустыми ладонями. Я повторила:

— Отзови сестру!

— Асфирель, — обратился он с ласковой улыбкой, — у меня нет сестры.

— Что?

Несмотря на его признания, через кусты к нам продиралась шан’ниэрдка.

— Так ты меня не узнала? — спросила она, ступив на поляну.

Я, зажатая между двумя Повелителями, отошла подальше от них. Нахмурилась, обдумывая ее вопрос.

— Анья? — предположила я.

Они оба рассмеялись, словно забавной шутке. Я почувствовала, как в промокшие сапоги просочилась ледяная вода, но из лужи не вышла, остерегаясь приближаться к опасным… божествам или тварям?