Нет, я не собирался с ними сильно спорить. Было понятно, что на фехтовальной дорожке оба старикана разделают моего приятеля Рэйна без малейшего напряжения и с сухим счетом. А вот среди толпы, на качающейся палубе корабля да еще и в доспехах – определенно были варианты. Превосходство спортивной шпаги над мечами другой конструкции неоспоримо только в тех условиях, для которых она создавалась. Тренеры этого довода, конечно, не принимали – но кто я был такой, чтобы им что-то доказывать. Хотя так думать – пускай думают. Доказать что-либо заслуженным людям, которые искренне считают, что шпага не является мечом, при том что «Spada» и «Espada» в итальянском и испанском не более чем меч и есть, невозможно по определению. Включая то, что сама конструкция изделия, называемого в России шпагой, родилась из позднего рыцарского меча, не более чем получившего сложный эфес для защиты кисти вместо перекладины. Дядьки были неплохие, с ними нужно было не спорить, а извлечь из их уроков полезное. Благо базис они могли дать такой, какой и не снился нашему графу. Наложить на эту базу практику смертоубийства длинноклинковым оружием я мог и позднее.

Программа подготовки, включавшая помимо фехтования даже навыки обращения с лошадьми, была весьма небезынтересна. К подбору преподавателей организация подошла весьма обстоятельно. Допустим кайре, общественную географию, огневую и специальную подготовку группы вела интересная семейная пара – Инга Георгиевна и Денис Васильевич Ладыженские. Количеством преподавателей с допуском в «секретный» корпус группу, включая в нее корабельный экипаж, совсем не баловали.

Инга Георгиевна, умеющая себя поставить, строго и со вкусом одетая жгучая брюнетка не старше двадцати пяти, возможно, и не вызвала бы никаких подозрений даже своим легким «прибалтийским» акцентом, если бы я не жил в одном балке с графьями ан Конн. После близкого знакомства с ними типаж преподавателя прямо-таки кричал об одном из «старых родов» Аэрона. С их черными волосами, светлыми глазами и «правильным» имперским кайре, который она нам и преподавала. Помимо самого языка в программу входили этикет, основы геральдики и все такое прочее, раскрывавшее её окончательно.

Как-то (и где-то) захомутавший эту красоту русоволосый огневик Денис Ладыженский по своему психологическому профилю выглядел близнецом Шубина, разве что на десяток лет младше. Они, кстати, знали друг друга. Он был остроумным парнем и отличным преподавателем, я лично ходил на его занятия с одним удовольствием, даже большим, чем к его супруге, сидеть, млеть и облизываться на чужое добро было как-то дискомфортно.

– Рассмотрим вампиров, как самых распространенных и опасных мутантов, с которыми вы можете встретиться.

Денис выключил в аудитории свет и включил проектор. Пошла картинка некоего выложенного камнем подвала, к стене которого толстой железной цепью был прикован упомянутый преподавателем кровосос, скованный вдобавок по рукам и ногам. Вампир выглядел очень недовольным, злобно шипел, дергался и клацал зубами, всячески показывая, что он не сломлен и, дай ему волю, разорвет все окружающее на мелкие клочки. При этом товарищ, видимо, ломал трагедию, в радиусе доступа цепи находилось грубое деревянное ведро, аккуратно прикрытое такой же крышкой, и такая же грубая доска-поднос с пустыми глиняными миской, кружкой и деревянной ложкой. Либо же он просто узнал членов съемочной группы, что его и возбудило.

Оказалось, второе, и я даже в чем-то понял его реакцию. Появившийся в поле зрения камеры человек с пистолетом без всяких сантиментов всадил в вампира пулю. Прямо над левым соском. Голая грудь несчастной жертвы очень удобно торчала в прорехах ползущей по швам рубахи. Кровосос сложился пополам и обмяк.

В аудитории кто-то сказал:

– Ого!

Преподаватель помахал нам рукой, чтобы не отвлекались, и сказал:

– Т-ш-ш- ш!

Только что подстреленный человек или, если угодно, похожее на человека существо задергалось и, отплевываясь кровью, начало подниматься на колени. За подобную живучесть его отблагодарили тычком дубинки-электрошокера, отчего существо снова отключилось. Рука в кожаной перчатке расширила прореху в рубахе и протерла этой рваниной натекшую на груди кровь. Я бы ничуть не удивился, коли кровь не течет из груди трупа, но в данном случае грудная клетка с кровавым пятнышком над левым соском явно вздымалась в неглубоком дыхании. А вот само пулевое ранение осталось бескровным.

– Успело затянуться. Все прямо как фильмах ужасов. Регенерация у тварей просто бешеная.

«Тварь» снова пришла в себя и попыталась кинуться на съемочную группу, нарвавшись на встречный пинок сапогом в лицо. Оператор и сопровождающие отошли немного назад. Вампир уселся на пол и начал откашливаться и отплевываться, ощупывая лицо и грудь, между ним и съемочной группой установился статус-кво.

– Однако чем больше получено или чем обширнее повреждение, тем сложнее вампиру регенерировать. Ресурсы организма все же конечны. Вывод – чтобы остановить вампира, не нужно ничего особенного, всё, что остановит атаку обычного человека, остановит и атаку кровососа. А вот убить тварей сложнее.

На экране продолжались действия неизвестных экспериментаторов. На этот раз вампиру несколько раз выстрелили в голову. После этого, чему я нисколько не удивился, оживать он уже не торопился. Трупу замотали расколотую голову какой-то тряпкой, расковали и, ухватив за руки, потащили на выход. Камера последовала вслед за носильщиками.

– Надежнее всего работает выстрел в голову, обширные повреждения головного мозга убивают кровососов с гарантией. При незначительных повреждениях может выкарабкаться. Экономить патроны на добивании не рекомендуется.

Труп вампира вытащили на улицу, точнее спрятанный за каменным забором немощеный задний двор небольшой усадьбы, и выкинули на солнце. Несколько секунд ничего не происходило, потом открытые участки тела начали стремительно темнеть, появился белесый дым, вспыхнули первые язычки пламени, и тело как-то разом полыхнуло ярким магниевым огнем. Дым при этом, кстати, практически исчез, если не считать копоти от сгорающей одежды.

– Ну, ни хрена себе! – Аудитория выдохнула просто единодушно.

– Самовозгорание провоцируется ультрафиолетом. Живые или мертвые ткани – без разницы. Без такого воздействия процесс разложения практически ничем не отличается от обычного организма. На определенной стадии феномен самовозгорания исчезает.

Ладыженский с усмешкой оглядел аудиторию.

– Характеристики и описания кровососов довольно хорошо накладываются на наши легенды. Имеются серьёзные предположения о существовании данного вида в земном прошлом, либо о существовании естественных, либо искусственных порталов, соединявших наши миры ранее.

Я поднял руку. Денис кивнул:

– Говорите, Сергей Алексеевич.

– Мне говорили, что генетический анализ показал отсутствие у нас общих предков.

– Данные устарели. На настоящий момент установлено, что аристократия Аэрона и еще ряда государств в значительной мере является носителем такой типично кельтской гаплогруппы, как R1b. Вкрапления R1a и еще ряда других европейских тоже обнаружены. В общей сложности общих предков с нами, видимо, имеет до десяти процентов населения Хейена. – Преподаватель усмехнулся. – Можете теперь с этим жить. Я думаю, вам теперь понятно, почему попытки захвата портальных точек вызвали такую панику.