Услышав за спиной уже знакомое кудахтанье, Эйли невольно улыбнулась. Сняв фартук, который дала ей одна из девушек, она положила его на табурет. Окинув взглядом кухню, сказала:

– Вы все замечательно потрудились, и я уверена, что лорд Маклауд будет очень доволен таким столом. А повар пусть поспит еще немного. Но если ему станет хуже, то приходите за мной.

– Миледи, – окликнула ее Катрина, когда Эйли уже собралась уходить. – Знаете, не часто леди опустится до того, чтоб помогать таким, как мы.

У Эйли перехватило горло. Судорожно сглотнув, она сказала:

– Мне это доставило удовольствие. И я отнюдь не считаю, что работа на кухне унизительна.

– Леди Эйлианна, остерегайся леди Маклейн, – посоветовала ей старуха, пристально смотревшая на нее своими водянистыми голубыми глазами. – И лэрда Маклейна – тоже. У этих двоих на тебя зуб. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе, девочка. Но уж и ты поберегись.

Высказавшись таким образом, старуха выскользнула из кухни через заднюю дверь, которую Эйли до сих пор не замечала.

– Кто это? – спросила она, поворачиваясь к девушкам.

– Это старуха Камерон. Ее очень уважают в клане. Хорошо иметь ее на своей стороне, когда...

Катрина внезапно умолкла, прикрыв рот ладонью.

Эйли со вздохом прислонилась к дверному косяку.

– Похоже, обвинения леди Маклейн уже повсюду распространились, – пробормотала она.

– Мы ей не верим, – заявила Катрина. – И все будем об этом говорить. Всем, кто захочет нас слушать.

Остальные девушки утвердительно закивали.

– Спасибо вам, – сказала Эйли. – А теперь идите и посидите немножко под деревом вместе с поваром.

Девушки улыбнулись, но кухню не покинули, – видимо, считали, что еще не все сделали. И Эйли не стала с ними спорить. Конечно, бедняжки работали как каторжные, но сами они явно так не считали. Более того, казалось, что они даже гордились тем, что трудятся для блага клана. И все же Эйли решила: она обязательно позаботится о том, чтобы их усилия должным образом оценили.

Совершенно обессилев, Эйли с огромным трудом открыла тяжелую дубовую дверь, ведущую в главную часть замка. Воздух здесь был гораздо чище, чем в кухне. И конечно же, тут было намного прохладнее.

С облегчением вздохнув, Эйли ненадолго остановилась. Осмотревшись, увидела, что все вокруг сверкает чистотой. Ясно, что все это делалось по приказу Мойры Маклейн. Интересно, а где миссис Мак и Мари? Может, у них хватило ума спрятаться в ее, Эйли, комнате?

Эйли уже собиралась подняться в свою комнату, когда услышала крик Мари. Она бросилась в большой зал. Остановившись у порога, увидела миссис Мак, стоявшую на высоченном табурете с метлой в руке. Мари же стояла неподалеку с мокрой тряпкой в руках.

– О Господи, миссис Мак, что вы там делаете?! – прокричала Эйли, подбегая к пожилой женщине. – Слезайте оттуда немедленно. Вы же упадете...

– Ничего, милая, все в порядке, – пробормотала миссис Мак. – Мне осталось почистить только один флаг.

Но Эйли все же забрала у нее метлу.

– Лучше я это сделаю, – сказала она. – Я ведь выше вас. Ну слезайте же.

Миссис Мак тяжело вздохнула.

– Какая же ты строгая... – проворчала она, спускаясь вниз.

Эйли протянула ей руку, чтобы помочь.

– Вы только посмотрите на себя. Вы же обе с ног валитесь от усталости.

– Вы и сами выглядите не лучше, миледи, – заметила Мари. – Только не говорите, что это леди Мойра заставила вас работать.

– Нет, не она. Но об этом – потом... – пробормотала Эйли, осторожно взбираясь на высокий табурет и держась рукой за стену для равновесия. – А где ее милость?

– Прихорашивается, – ответила Мари, подавая ей метлу.

Эйли провела метлой по самому большому полотнищу. Клубы пыли поднялись в воздух, и она закашлялась.

– Ах вот как?! – разозлилась Эйли и стала с остервенением колотить метлой по полотнищу.

Она так увлеклась, что не заметила мужчин, вошедших в зал. Услышав же голос Рори, громко окликнувшего ее, она вздрогнула от неожиданности и, чтобы не упасть, ухватилась за край знамени. Табурет тотчас опрокинулся, и Эйли повисла высоко над полом, из последних сил держась за полотнище.

Раздались отчаянные крики миссис Мак и Мари. Рори же подбежал к Эйлианне, вцепившейся в знамя его клана, и заорал:

– Что ты там делаешь?! Что тебе там понадобилось?!

– Неужели не понятно? – отозвалась Эйли.

– Кажется, понятно, – проворчал лэрд. – Отпускай знамя. Я поймаю тебя.

Он протянул к ней руки и пошире расставил ноги.

– Нет. – Она кивнула в сторону табурета. – Просто поставь его на место.

Рори тихо выругался.

– Эйлианна, он сломан. А сейчас делай то, что я говорю. Отпускай полотнище.

Рори не пришлось ее уговаривать. В следующее мгновение полотнище порвалось с громким треском, и Эйли упала прямо в руки лэрда. Впрочем, ей это не очень-то понравилось; глаза ее метали молнии.

– Ах, Рори, ты вернулся! – прозвенел нежный голосок Мойры.

Но тут лэрд повернулся с Эйлианной на руках, и приветливая улыбка Мойры превратилась в жуткую гримасу.

– Что здесь происходит? – спросила она.

Едва лишь лэрд опустил Эйли на пол, как она зашагала прямо к его невесте. Приблизившись, в гневе закричала:

– Здесь происходит то, что все сбиваются с ног, исполняя каждый ваш каприз! Вы хоть представляете, что наделали?!

Эйли помахала пальцем перед бледным лицом Мойры.

Тут Рори схватил ее за руку и тихо сказал:

– Довольно, Эйлианна. Успокойся.

Она резко развернулась к нему и ткнула пальцем ему в грудь.

– Говоришь, довольно?! Знаешь ли ты, что она чуть не угробила повара, потребовав пир, достойный короля? И это – в такую жару!

Грудь Эйли высоко вздымалась, а синие глаза полыхали.

Мойра всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Ее изящные плечи задрожали.

– Ох, Рори, я не знала... Я же хотела как лучше... Хотела, чтобы ты гордился своим замком.

Рори переводил взгляд с одной женщины на другую. Эйли же с трудом сдерживала свой гнев.

– Ты извинишься перед леди Мойрой, Эйлианна, – сказал наконец лэрд. – Ты должна извиниться. Ведь Маклейны – мои гости. Неужели ты этого не понимаешь?

Эйли долго молчала, глядя на него в упор. Потом вдруг подхватила с пола метлу и ткнула ею ему в грудь.

– Если хочешь извинений, сам извиняйся! – закричала она. – А заодно можешь выполнить все остальные ее требования. Тогда к утру у тебя, возможно, не останется слуг.