Вуаль Кассандры, тонкая, как серебряная паутинка, мерцала в зеленоватом свете, и так же волшебно поблескивали ее жемчужные серьги и браслет из белого золота с двумя бриллиантами в форме сердца на ее запястье. Это был подарок Мэттью. Мелодичным голосом она произнесла положенные слова. Какое чудо! Все было безупречно. Она навсегда запомнит мельчайшие детали, все до последней секунды. В какой-то миг она поднесла руку к горлу, испугавшись, что эмоции вот-вот ее захлестнут, но на самом деле никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.

Мэттью же хотелось во весь голос закричать о своей любви, услышать, как его голос эхом разнесется по лесу, вспугнув разноцветных птиц, устроивших пиршество в зарослях цветов. Ему казалось, что до сих пор его жизнь протекала бесцельно.

Когда церемония закончилась, Мэттью прильнул к губам своей жены в ритуальном поцелуе, прижимая к себе ее тело, обтянутое кружевом, и оба они утонули в волшебстве этого мига. Теперь они объединили силы перед трудностями этой жизни. Мистер и миссис Мэттью Карлайл.

Но густой лес приготовил им еще один сюрприз. Когда жених и невеста повернулись к гостям, ветви кустов раздвинулись, пропустив в заколдованный, чудесный, роскошный мир луч дневного света. Он, подобно магической доброй силе, придал Мэттью и Кэсси необыкновенное сияние, прежде чем снова исчез.

— Может, это появился твой ангел-хранитель, прошептал позже Нед на ухо Кэсси. — В любом случае это было совершенно необыкновенно.

Барбекю на свежем воздухе уже было в разгаре, когда они вернулись в ресторан. Казалось, все в городе, включая младенцев, высыпали на улицы, чтобы приветствовать свадебную процессию и пожелать им всего наилучшего. Это не было пышным, изысканным торжеством, которое, как догадывалась Кэсси, устроили бы для нее родители, если бы она вышла замуж за подходящего человека, но зато оно было по-дружески теплым и искренним.

Марси с помощниками приложили все усилия к тому, чтобы открытая площадка перед рестораном превратилась в праздничное и романтическое место. Везде были цветы, роскошные букеты, перевитые шелковыми лентами, были привязаны к каждому стулу, на которые предварительно накинули кремовые чехлы. На столах поверх длинных белых скатертей лежали светло-розовые салфетки и стояли изящные вазы с белыми орхидеями, пушистыми зелеными ветками и мелкими белоснежными розочками. Невеста походила на картинку из сказки, а ее подруги сияли, как лунный свет.

Мэттью и Кэсси вошли в зал, благодарно улыбаясь Марси за огромную работу, которую та проделала ради них, как вдруг заметили троих людей, стоявших в глубине помещения, у стола, предназначенного для молодоженов. Все трое выглядели превосходно: Джон Макалистер в сером костюме с белым цветком в петлице, рядом с ним — родители Кэсси, прилетевшие на своем самолете, взволнованные и растерянные.

— Мэттью! — прошептала Кэсси, крепче сжав руку мужа. Это ее родители, остальное не имело значения. И она хотела, чтобы они остались.

— Иди к ним, милая, — ответил Мэттью, чье сердце, исполненное радости, открылось навстречу этим людям. — Именно это называют прощением.

Свадьбы — это время глубоких чувств, надежд и примирения. И эта не стала исключением.

Праздник продолжался далеко за полночь, но Мэттью и Кэсси на специальном лимузине отправились в роскошный отель «Порт Дуглас». Их тут же провели в номер, и в гостиной молодых встретил несравненный аромат двух дюжин бархатных малиновых роз. В серебряном ведерке, полном льда, ожидало своей очереди шампанское, рядом стояли два хрустальных бокала.

— Двенадцать часов, колдовское время! — Кэсси буквально растворилась в удовольствии, но все же остановилась на мгновение, чтобы выглянуть в окно, в ночь, освещенную полным диском луны. — Время отправляться в постель! — воскликнула она, заставив Мэттью расхохотаться.

В гардеробной она быстро сняла изящный костюм для путешествий и, оставшись в кружевном белье, смыла с лица макияж, смотрясь в зеркальную стену в просторной ванной комнате.

Все прошло великолепно, но теперь они одни. Они это заслужили. Стоя под душем, она с наслаждением ощущала, как ароматная пена стекает по ее шелковистой коже, увеличивая ее возбуждение. Желание как будто освещало ее изнутри. Вытершись пушистым белым полотенцем, она нанесла на кожу свой любимый лосьон, представляя себе, что ее ласкают руки Мэттью. Потом накинула пеньюар, стоивший почти столько же, сколько вечернее платье. Мягчайший, нежнейший, светло-персикового оттенка, с маленькими рукавчиками и кружевными полами, которые застегивались на крошечные перламутровые пуговицы. Кэсси взяла расческу и взволнованно провела по волосам, потом еще и еще раз, пока они не стали потрескивать — так нравилось Мэттью.

Мэттью!

Он ждал ее в спальне, на огромной двуспальной кровати. Его синяя рубашка была расстегнута до пояса, и Кэсси почувствовала, что буквально тает изнутри. , Мэттью обернулся и увидел свою жену, всю в золотом сиянии от света за спиной. Он струился сквозь тонкую ткань пеньюара, о котором Мэттью столько слышал, обрисовывая контуры точеного тела. По крайней мере, Мэттью взглянул на нее в этом наряде, прежде чем тот упал к ее ногам.

Медленно, мучительно медленно он подошел к ней; глаза его стали темно-синими.

Кэсси дрожала, охваченная восторгом предвкушения, и тело ее выгнулось ему навстречу, когда Мэттью принялся расстегивать перламутровые пуговки, одну задругой…