Всё сходилось со словами Катерины. Похоже, что некрасивая сцена, которую устроил Михаил, служила лишь отвлекающим манёвром. Если так, то сейчас Веденеевы, прикрываясь новой фамилией, обживаются на новом месте.

Единственная возможность узнать, где они, – вытрясти информацию из Катерины, но Гордеев знал, что сестра и слова не скажет. Движимая лишь желанием отомстить за смерть своих родителей, она никогда не скрывала ненависти.

Всеволод не мог её винить, он всегда помнил тот страшный день и окровавленный рот матери. Больше он не видел её, но почти каждую ночь она приходила в его сны. Улыбаясь, гладила по голове, а он, вцепившись в тёплые коленки, умолял не бросать его. Он и сам ненавидел свою сестру, которую мама взяла с собой.

Лишь спустя много лет, общаясь с маленьким и с рождения чрезвычайно болезненным братиком, он сумел полюбить его. Гордеев не мог представить человека, который не сдался бы перед чистым и искренним Константином. Он простил брата за то, что его рождение разбило семью и унесло здоровье матери. Но вот отца ненавидел от всей души.

– Всё твоя вина, – процедил Гордеев, глядя на неподвижное тело того, кто считался одной ногой в могиле. – Забрал бы на тот свет все свои чёртовы деньги!

Всеволод и сам не понимал, зачем он приехал сюда. Что может услышать он от почти мертвеца, жизнь которого едва теплилась, поддерживаемая трубками, внутривенным питанием и, если верить врачам, необычайной силой воли пациента? Отец давно уже не приходил в сознание, смерти его ждали со дня на день. Но шли дни, недели, проходили месяцы, а он всё ещё цеплялся за этот мир.

Гордеев остановился у окна и, вцепившись в подоконник, посмотрел на небо.

– Где искать её? Стоит ли искать её? – Резко обернулся и крикнул в ярости: – Я не ты! – Полумертвец и не обвинял его, но Гордеев-младший ощущал себя виноватым. Он помотал головой. – Нет, не буду принуждать её остаться и любить меня. Я не ты, – повторил он и прошептал: – Но пусть скажет мне правду. Я хочу знать, что она чувствует.

Он опустил голову и ударился о стекло лбом. Выдохнул и добавил очень тихо:

– Не верю. Она другая. Вероника не могла так поступить. Я не верю в то, что она бросила любимую работу и сбежала от проблемы только для того, чтобы вернуться к этому слабаку. Ника не может быть настолько слепой.

Завибрировал телефон, и Всеволод прижал трубку к уху.

– Да, Лёш.

– Всеволод Платонович, – отчитался начальник охраны, – мы нашли Веденеевых!

Сердце замерло на миг, а затем пустилось вскачь, но тон Гордеева оставался холодным.

– И где они?

– В Черногории, – ответил Алексей. – Они не меняли документы, но отследить их перемещение быстро не удалось, потому что летели они на частном самолёте, принадлежащем фирме, в которой работает госпожа Калинина. Это моя вина, я должен был…

– Не важно, – перебил Гордеев. – Звони в аэропорт, я хочу вылететь как можно скорее.

Отключившись, он повернулся и посмотрел на неподвижного отца.

– Клянусь, я не буду требовать от неё ничего. Не хочет брака – не будет. Я найду другой способ защитить её от бабушки… и от тебя! От твоих ядовитых денег. Но и Катерина их не получит! Не я начал эту войну, но я её закончу.

Всеволод быстрыми шагами направился к выходу и, спустившись на лифте на первый этаж, в дверях столкнулся с братом.

– Ты в больнице? – удивился Гордеев и заволновался. – У тебя снова приступ?

– Тебя ищу, – выдохнул Константин и потянул его из лифта. – Я знаю, где Вероника! Она в…

– Черногории, в доме, принадлежащем Катерине, – закончил за него Всеволод. – И я лечу туда. Ты со мной?

Вопрос был не только о полёте. Константин должен выбрать, на чьей он стороне: брата, который ни разу не обманул, или сестры, которая и слова правды не произнесла.

– Сев, – простонал Костя, и Гордеев, выругавшись, отпихнул его плечом.

Не важно. Пусть остаётся. Сейчас Всеволод должен думать о своей женщине и их будущем ребёнке. По роду деятельности Гордеев часто путешествовал, поэтому получал разрешения на вылет в особом порядке. Жуков, которому он позвонил ещё в лифте, уже спешил в аэропорт – друг разволновался, когда узнал, что Веронику в частный самолёт занесли на руках, спящую.

В последний момент перед взлётом, взбежав на уже отъезжающий трап, в самолёт ворвался Костя. Сверкая глазами, он прижался спиной к стене и, едва дыша, сполз по ней на пол.

– Идиот, – поддержал его под мышки Всеволод. – Тебе нельзя бегать!

– Я с тобой, – белея на глазах, прошептал брат и вцепился в руку Гордеева. – С тобой!

– Да понял я, – недовольно пробубнил Всеволод, кивая Жукову. Он был рад, что друг присоединился к полёту. – Помоги.

Они подняли Константина и уложили на носилки, которые Жуков привёз с собой из клиники.

– Сева, – сжал его руку брат. – Катерина… Она сама сказала мне, где Вероника. Я не хотел тебе говорить, боялся, что ты вспылишь, но не могу молчать. Поэтому я с тобой. Катя призналась, что Ники полетела не по своей воле.

Он закрыл глаза и обмяк. Пока доктор осматривал ослабевшего Костю, Гордеев открыл ноутбук. Уши уже закладывало от изменения давления, предстояло пережить время полёта и не сойти с ума от беспокойства. Всеволод то готов был смеяться от облегчения, ведь Вероника не бросала его, то едва сдерживался, чтобы не завыть от отчаяния, волнуясь за неё и малыша.

Чтобы отвлечься, Гордеев набросал новый план по реорганизации северного подразделения. Он очень походил на тот, что предложила Вероника, но изменения были радикальнее. Средств придётся влить на порядок больше, зато, если всё получится, бизнес его выйдет на новый уровень.

Хорошо, что из-за новости о беременности помощницы пришлось прервать собрание директоров. Теперь оно пройдёт иначе. Всё изменится… Всё уже изменилось!

Косте уже стало лучше, и он присоединился к Гордееву. Они спорили о размере вливания и радикальности изменений так рьяно, что даже Жукова вовлекли в обсуждение. Богдан посмеивался над братьями и намекал другу, что стоит передать северное подразделение заму, а самому заняться личной жизнью.

Гордеев отложил окончательное решение по изменениям до встречи с Вероникой. Ему было проще думать, что он приехал к ней, чтобы согласовать план, а не спросить, чего хочет она сама: выйти замуж за Всеволода или вернуться к Веденееву.

Когда они подъехали к дому, указанному в документах как собственность Катерины Калининой, уже темнело. Гордеев царапнул подозрительным взглядом странный фургон и направился к зданию. Но внутри они с Жуковым никого не обнаружили.

Константин, пока Всеволод обследовал дом, пообщался с соседями и, вернувшись, хмуро передал сбивчивый рассказ садовника. Мужчина решил, что молодая пара, поселившаяся рядом, поссорилась. Он позволил женщине позвонить с его телефона и показал тропинку к морю. Там было красиво и тихо – самое замечательное место, чтобы успокоиться.