Чазар улыбнулся, протянул ей один из бокалов, открыл две. Это было алгорондское красное, как он и любил - терпкое в момент касания языка, но затем каким-то образом становящееся сладким.

- Я хочу поговорить с тобой о Джесри. - Сказал он.

На мгновение Халонья не могла понять того, что он сказал, или, как ей показалось, она неправильно расслышала его. Затем волна разочарования заставила ее сжаться.

Она снова напомнила себе, что она глава духовенства Чазара, но этого было недостаточно, хотя это и было больше, чем когда-либо мог иметь любой другой смертный. Она вздохнула, выдохнула и спросила:

- А что насчет леди Джесри, Ваше Величество? Я пыталась относиться к ней как к своему другу и твоему верному заместителю, как вы мне и велели.

Чазар улыбнулся.

- Даже если это противоречит твоим желаниям.

-  Ваше Величество, клянусь вам...

Красный Дракон поднял руку.

- Пожалуйста, дочь. Я не сомневался в тебе. И я не ругаю тебя. Я собирался сказать, что начинаю задаваться вопросом - возможно, ты действительно видишь в Джесри Колдкрик что-то такое, чего я не позволял увидеть себе.

Давние чувства горечи и унижения Халоньи исчезли. Он дал ей шанс! Но ей нужно было действовать осторожно. Она была уверена, что даже если он наконец достиг момента просветления, увлечение Чазара этой ведьмой не прошло полностью.

- Что-то случилось? - Спросила она.

 Чазар фыркнул.

- Скорее, чего-то не случилось.

Халонья заколебалась.

- Я не понимаю.

- Ну, скажем так. Я Бог, не так ли?

- Величайший из Богов. - Ответила Халонья.

- И монарх великолепного королевства. Я поднял леди Колдкрик до одного из двух самых влиятельных придворных. Я положил конец преследованию волшебников и таким образом, как она сама сказала мне, исполнил ее заветное желание. Но все еще…

- Что, Ваше Величество?

- В ней все еще осталась эта… скрытность. Что-то, что заставляет ее держаться в стороне. Чтоб ты знала, при нашем первом знакомстве она рассказала мне, что у неё есть некая фобия, недостаток, который отличает ее от других, и я верю в это. Но иногда возникает ощущения, что она не пытается перелезть через эту стену. Такое ощущение, что она прячется за ней.

Халонья все еще не понимала, о чем на самом деле говорил Чазар, но чем бы ни были его сомнения, она хотела их взрастить. Первое, на что она хотела указать, это на то, что Джесри, как волшебник, была подвержена демоническому влиянию. К сожалению, Чазар, вероятно, не согласится с этим. Он освободил волшебников Чессенты не только для того, чтобы доставить удовольствие жалкой ведьме. Он действительно верил, что они, в целом, такие же, как и все остальные. Когда-нибудь Халонья сможет убедить его отказаться от этой опасно великодушной точки зрения, но было бы разумнее подойти к решению насущной проблемы с другой стороны.

- Ваше Величество, даже самый малозначимый из ваших подданных обязан вам любовью, верностью и благодарностью. А учитывая все, что вы сделали для Джесри Колдкрик, ее долг намного больше. Если она не желает платить... что ж, даже мне, вашей пророчице, такое трудно понять.

Чазар поднес ко рту бокал и сделал большой глоток.

- Я с самого начала знал, что это не единственное, что будет сложно. Эта сучка вообще умеет улыбаться? Сегодня вечером я подарил ей чудо. Я распахнул дверь между жизнью и смертью - хотя кузен Келемвор и умолял меня не делать этого - просто чтобы сделать ей подарок, который не мог бы сделать никто другой во всех мирах. И для нее это ничего не значило.

Халонья покачала головой.

- Опять же, я должна сказать, что понятия не имею, как кто-то из ваших детей может быть таким неблагодарным.

Чазар посмотрел на нее.

- Неужели? Разве ты не та, кто неоднократно пытался убедить меня, что Джесри - предатель? Что она помогла Кхорину Скуллдарку сбежать?

Халонья вздохнула, чтобы сказать «да», но снова подумала, что нельзя было слишком сильно давить.

- Ваше Величество приказал мне выбросить из головы все подозрения.

- Да. Потому что, несмотря на то, что я только что тебе сказал, Джесри... ну, она многое сделала для меня.

Халонья предположила, что означает это «многое». Джесри спасла Чазара, когда Аласклербанбастос пленил его, но ей хотелось бы знать, что еще Джесри сделала для него. Однако живой Бог не обсуждал это ни с кем, и  то, что он даже намекнул на это «многое» уже было большой порцией информации.

Но что бы ни случилось в промежутке между моментом, когда Джесри и Гаэдинн Улреас впервые столкнулись с Чазаром, и днем, когда Красный Дракон вернулся к своему народу, Халонья могла видеть, как его настроение внезапно и непредсказуемо изменилось - его разум все дальше и дальше уходил от подозрений и обид. Опасаясь, что ее шанс тоже ускользает, она сказала:

- Я благодарна за все хорошее, что волшебница сделала для Вашего Величества. Но можем ли мы быть уверены, что сейчас она все еще верна вам? Она наемник. Вы военачальник и понимаете таких людей лучше, чем я когда-либо буду, но разве нет необходимости снова, и снова, и снова покупать верность наёмников?

Чазар нахмурился.

- Я надеялся, что Джесри создана из более чистого материала.

- Я молюсь, чтобы вы были правы, - сказала Халонья. - Но я боюсь, что может случиться что-то плохое, если вы не будете регулярно «покупать» её верность. Особенно сейчас, когда какая-то нежить проникла в ваш дворец, а вы на пороге новой войны.

- Ты права. Так много игроков работает на стольких уровнях. Любой из них… - он поймал себя на мысли, будто собирался сказать то, чего не следовало говорить. - То есть, любой из драконорожденных и оставшихся ренегатов из Трескеля.

- Я понимаю. - Сказала Халонья, хотя и не была уверена, что действительно понимала.

- Но я не могу выступить против Джесри, если у меня нет доказательств ее неверности, - продолжил Чазар. - И это не только потому, что я люблю ее, хотя, конечно, это часть общей картины. Я всегда считал, что ты и она - две половинки моей удачи, двойной подарок моей сестры Тиморы. И всякий, кто отвергает такое благословение без причины, променяет удачу на неудачу. Но я уверяю вас, что ваши сомнения в Джесри