С точки зрения Рут, предложение могло показаться заманчивым, хотя это и наносило удар по самолюбию Брайана. Ему хотелось, чтобы Рут пошла с ним ради него самого. Но чтобы заполучить ее, он был готов и не на такие компромиссы.

Рут колебалась.

— Если ты так ставишь вопрос… — задумчиво произнесла она, — и если это действительно может повлиять на Таффи…

— Разумеется, — заверил ее он.

— Тогда, я думаю, мы можем пойти вместе.

— Отлично, — улыбнулся Брайан и, взяв ее руку в свои, добавил: — Эта ночь запомнится нам надолго.

И не будет являться мне в ночных кошмарах, с надеждой подумал он.

Нападение — лучшая защита. Дай людям то, чего они от тебя ждут. Сколько лет Рут прожила под спасительной сенью этого принципа, и вот теперь, похоже, он снова понадобился ей.

Рут приготовилась к нападению. Ее короткие светлые волосы были зачесаны назад и покрыты таким толстым слоем лака, что выглядели приклеенными к голове. Голубые глаза в обрамлении густо накрашенных черной тушью ресниц казались почти прозрачными.

— Боевая раскраска апачей, — пробормотала она, подрисовывая темным карандашом контур покрытых белой помадой губ.

Особенно сильное впечатление макияж производил в сочетании с серебристо-голубым платьем, настолько узким и обтягивающим, что Рут не могла бы сделать в нем ни шагу, если бы не разрез, доходящий почти до верха бедра. Высокий, глухой ворот платья закрывал грудь, зато глубокий вырез на спине позволял видеть татуировку на левой лопатке — черную розу, которую Рут наколола себе, когда ей исполнилось шестнадцать, и последние два года тщательно скрывала от посторонних взглядов. В ушах угрожающе покачивались серьги в виде когтистых лап. В глубине души Рут сожалела, что не может надеть любимое ожерелье из колец и ремешков, чтобы окончательно почувствовать себя во всеоружии.

Она молча разглядывала свое отражение в зеркале. Из глубины холодного стекла на нее смотрели широко распахнутые беззащитные глаза испуганной девочки. Рут опустила ресницы и снова взглянула в зеркало. На сей раз взгляд получился гордым и вызывающим. Рут удовлетворенно улыбнулась. Ее должны увидеть именно такой.

Но правда состояла в том, что на самом деле Рут была ужасно перепугана. И не только потому, что, отправляясь на бал с Брайаном, бесповоротно ломала его карьеру. Ее пробирала дрожь при одной только мысли, что придется предстать перед устроителями бала, среди которых ее мать была самой дружелюбной и отзывчивой.

Ни одна из этих дам никогда не переступила бы порога «Леди Совершенство». И вряд ли они хотели бы видеть Рут на своем празднике.

Дай им то, чего они ждут. От Рут ждали экстравагантности и агрессивности — что ж, они получат это в полной мере!

Звонок в дверь заставил ее внутренне вздрогнуть. Теперь отступать было некуда. Брайан пришел, чтобы отвести ее на эшафот. Она гордо вздернула подбородок, бросила последний взгляд в зеркало и ступила на лестницу.

Он ждал внизу.

Его изучающий взгляд скользил снизу вверх, пока она спускалась. И когда их глаза наконец встретились, Рут разглядела на дне их искорку смеха. Похоже, Брайана вовсе не смутил ее внешний вид.

— Красивое платье, — сдержанно одобрил он, задержавшись взглядом на разрезе у бедра. — Ты потрясающе выглядишь в нем.

Мистер Салливан отвел Брайана в сторону, намереваясь добиться у него обещания быть внимательным с Рут на балу и привезти ее домой не слишком поздно.

Только теперь Рут позволила себе разглядеть своего кавалера и поразилась тому, как великолепно он выглядит.

Любой мужчина кажется привлекательным в смокинге, но не каждый может повергать женское сердце в трепет. Брайан мог это. Белоснежная рубашка оттеняла смуглый загар лица и изумрудную зелень глаз. Сшитый на заказ костюм подчеркивал совершенство фигуры.

Брайан заметил, что Рут разглядывает его, и заговорщически подмигнул.

— Почему вы не принесли ей цветы? — недовольно осведомился мистер Салливан. — Насколько я помню, на Балу по случаю Дня независимости женщины всегда украшают цветами корсаж или волосы.

— Я придумал кое-что получше, — отозвался Брайан, запуская руку в нагрудный карман смокинга.

Он протянул Рут узкий бархатный футляр. Дрожащими руками она открыла его и не смогла сдержать восхищенного вздоха.

Внутри лежало колье из белого золота. На короткой плоской цепочке, которая должна была плотно обхватывать шею, были закреплены подвески в виде ключей. Все разной формы и размера, украшенные крошечными бриллиантами.

Никто и никогда до сих пор не дарил Рут такой великолепной вещи. Фактически единственным ювелирным украшением, когда-либо подаренным ей, было обручальное кольцо Таффи, да и то ему пришлось взять деньги на его покупку у Рут.

— Мне показалось, что эта вещь как раз в твоем вкусе, — заметил Брайан. — Может быть, какой-нибудь из этих ключиков подойдет к тому замочку, который я видел на тебе в прошлый раз.

— Оно великолепно, — выдохнула Рут. — Ты поможешь мне застегнуть его?

Брайан вынул колье из футляра и заботливо обвил им шею Рут. Она наклонила голову вперед, чтобы облегчить ему возню с застежкой, и заработала нежный поцелуй в затылок.

— Само совершенство, — негромко произнес Брайан, отступив на шаг, чтобы полюбоваться ею.

Рут закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Может быть, агрессия — это в действительности не совсем мой стиль, мелькнуло у нее в голове.

Холодными пальцами Рут мертвой хваткой вцепилась в предплечье Брайана, пока они шли к входу в большой бальный зал. Там, за дверью, приветствуя гостей, длинной шеренгой выстроилась старая гвардия Лонгвью.

— Это будет быстро, — шепотом пообещал он, наклонившись к ее уху. — Всего по паре слов каждому из них.

— Похоже на прохождение сквозь строй.

— Посмотри на это с другой стороны: им тоже придется здороваться с тобой.

— Ты прав, это облегчает процесс.

Брайан отвернулся, чтобы скрыть улыбку. С первой же секунды, как он увидел Рут спускающейся по лестнице в этом вызывающем макияже и платье, он понял, что она приготовилась к военным действиям. Действительно, ее вид мог шокировать кого угодно в Лонгвью, но сам Брайан с удивлением отметил, что ему, пожалуй, даже нравится, как она выглядит.

Он подбодрил Рут взглядом и накрыл ее ладонь свободной рукой. Так они и шествовали вдоль ряда чопорных пожилых дам и джентльменов, пока наконец…

— Хорошо выглядишь, мам. Розамунд Остин стояла в самом конце шеренги и отнюдь не казалась счастливой. За свою жизнь Брайан успел хорошо изучить этот тип людей, которым всегда требуется подсказка, легкий толчок извне для того, чтобы они могли решить, в каком направлении действовать. Сейчас Брайан поспешил воспользоваться этим.