труду: на картине был усатый мужчина в мундире, с густой посеребренной шевелюрой и бравой выправкой. На груди усача висели незнакомые медали. Выглядел он важно и величаво. Пальцы сжимали трубку.

Можно было подумать, что это предок Ашотыча, проскальзывало что-то общее, но Младший был в курсе, кто это.

– Знаешь, как его звали?

– Знаю. Иосиф Виссарионович. Правитель был. После Ленина.

– Э… ты его даже не сравнивай с этим… – ещё несколько слов по-армянски. – Это глыба. Прожил бы подольше… не было бы катаклизмы. Не рыпнулись бы на нас. Всех шавок держал в узде. Эх… Запомни всего два слова, парень. Новый родится. А может, уже. Пока были ложные, но придёт настоящий. Всех соберёт, кто разбросан. И к новому величию поведёт. Всё, иди. Через два часа заберёшь свои лапти. Как для себя сделаю, да.

– Ясно. Спасибо.

Слов прозвучало больше, чем два. Впрочем, Младший пропустил их мимо ушей, потому что давно стал равнодушен к тому, что выходило за горизонт его жизни. Всё это казалось ему ненужным фольклором. И важнее старых легенд и новых пророчеств ему было то, что с него взяли стандартную цену. Надбавки за срочность не потребовал, и на том спасибо. Ботинки Саша решил чинить до последнего. Ещё один ремонт они должны выдержать. Особенно в руках такого опытного мастера, как Ашотыч. Тут не было лести. Он действительно бог сапожного дела.

Очень давно, в первый раз выйдя из этой лавки, Младший тут же на скамейке сделал пару заметок в ежедневнике, куда записывал «путевые наблюдения»: про поселения, про опасные места с плохими людьми, и про редко встречающихся хороших.

Отдельный раздел был посвящен мастерам, лавкам и комнатам, сдаваемым внаём. Да, тут в Питере и такое было, можно было снять квартиры в обитаемых домах. Не то что в диких местах, где просто – занимай любое пустующее помещение, не обращая внимания на дыры в потолке, крыс и диких собак за окном без стёкол, но не обижайся, если ночью тебя зарежут и съедят. А в ночлежках хотя бы стёкла были. Но и крысы тоже. Зарезать могли и здесь, и всегда в съёмной халупе следовало быть начеку и держать ствол или хотя бы биту или обрезок трубы под рукой. Но всё же больше шансов было проснуться.

В квартире с хорошей железной дверью, решётками и замками было спокойнее.

Этот раздел заметок самый полезный, потому что в голове всего не удержишь. Впрочем, раньше, пока он скитался, от него не было толку. До этого Саша редко возвращался в те места, из которых ушёл. А вот в Питере всё поменялось. И ценность пометок сразу возросла. Хотя он уже забывал об этой книжке и мог её невзначай выкинуть. А тут перечитал первые страницы – и чуть не прослезился. Это было стыдно. Хорошо, что никто не видел. Но всё-таки сильно он поменялся. Да, кольнуло, но будто через толстую шкуру, куда толще, чем у убиенных собак.

После того как он получил деньги за шкуры («За ботинки потом рассчитаешься, я за несделанную работу не беру!») и попрощался с хозяином («Чего досвиданькаешь, ты ж ещё забирать придёшь?»), Младшего вывели уже через главный вход. Торговля начиналась. Две женщины покупали похожие на кавалерийские сапоги. Причудлива все-таки мода. Тут же в лавке продавалась разная кожгалантерея и простенькие наряды. Женщины этой семьи тоже без дела не сидели, а в одной из комнат стояла механических швейная машинка – он слышал, как она стучит.

Выйдя на улицу, Младший достал книжечку и сделал запись: «„Новый родится“ (легенда, всеобщ., ср.: Кетцалькоатль, Король Артур и т. д.)».

С этим мифом о спасителе он уже сталкивался в городках и деревнях, отделённых сотнями километров лесов, пустырей и мёртвых земель. Все его представляли по-разному, но что-то общее имелось. Все ждали спасителя. Потому что было от чего спасать.

На этом отрезке Малого проспекта жили разные мастера, не только те, у кого отоваривалось потребительскими товарами население, но и специалисты, которые могли купить или продать что-то раритетное.

Чтобы продать что-нибудь ненужное, его не обязательно покупать. Иногда его можно просто найти. Или украсть. Но последним Саша не занимался. Как и мокрухой. Его делом был честный поиск хабара, который никому, кроме старых жмуриков, не принадлежал.

Прошёл мимо двери радиотехника, которому сбывал разные электронные штуки… слишком сложные, чтобы пользоваться самому. Нормальный мужик, в первые дни неплохо помог советами. Если Младший ещё немного разбирался в компьютерном «железе», то радиодетали своим видом приводили его в ступор. А уж когда из этого на его глазах собирали работающий приёмник или усилитель – он и вовсе считал это магией. Примерно как работу автомехаников.

Миновал СТО. С незатейливым названием «Колёса» (странно, что его не путали с аптекой, где можно купить дурь). Одна из четырёх станций техобслуживания на Острове. Эта обслуживала не магнатские машины (для тех были свои гаражи), а просто богатеньких или редких гостей города. Ему же о своей «тачке» нечего и мечтать… Была там даже автомойка. Но это уж совсем для снобов и лентяев. Антиквар свою «Приору» там мыл.

А ведь, возможно, в ней стояли автодетали, которые Младший достал в ходе своих вылазок. Автомобильные запчасти Младший добывал целыми мешками. Привозил их на тачках. Обычных, с двумя колёсами. У него даже вложен в блокнот листок, где были выписаны марки и типы деталей, которые требуются механикам, а иногда и фотографии этих узлов. Приходилось носить с собой инструменты, хотя далеко не все он мог извлечь. К сожалению, браковались девяносто процентов железа, которое он выдирал из распотрошённых машин. Особенно ценились те, которые не ржавели на улицах, а хранились в целых гаражах или на закрытых или заваленных подземных стоянках.

Часто за внешне крутую деталь типа карбюратора могли ничего не заплатить. А за какую-нибудь хрень вроде свечей, лампочек или патрубков можно было неожиданно получить неплохие деньги. Хотя он был уверен, что платили ему по минимуму. Крохоборы. А ведь ещё приходилось страже башлять. Чтобы пропустили туда и впустили обратно. Хотя у Младшего был Паспорт со всадником на коне.

Не он один в городе зарабатывал таким бизнесом. Остров оказался бы лишён многих видов сырья и запчастей, если бы не выпускал своих жителей на старательские вылазки. Конечно, иногда такие путешествия заканчивались плохо. Оборвыши следили. Даже те, с кем был мир, могли стрельнуть в беззащитного одиночку-питерца. Впрочем, и их «бригадиров» – мелких – иногда можно было подкупить. Но Младший предпочитал прятаться и избегать.

Рядом с СТО стояла