— Через четверть часа выдвигаемся, господа! — сообщил я собравшимся.

Когда я вышел во двор, д’Артаньян подозвал меня и, указав пальцами на одну из двух карет нашей компании Перпонше, скромно сообщил:

— Я заминировал этот экипаж, взяв из ваших запасов немного пороха… Мы сможем подорвать его в случае, если за нами будет погоня. Это остановит любого…

Зная гасконца, я и не вздумал сомневаться в его словах, но все же с опаской заглянул в карету. Как я и думал, «немного пороха» — оказалось четыре полных бочонка, способных разнести полквартала.

— Господин лейтенант, не многовато ли будет?

— В самый раз! — пожал он плечами. — Вот только конюхи отказываются править каретой… придется мне самому сесть на козлы. А второй экипаж я приготовил для пленников. Надеюсь, уж в этот-то раз мы вернемся с добычей!

Я тоже крайне желал этого, но уже не стал произносить вслух, чтобы не сглазить.

— Вы не перестаете меня удивлять вашей предусмотрительностью! Вижу, остальные лошади тоже оседланы?

— Готовы выехать в любую минуту. С утра я снял дом с большим двором и видом на Люксембургский дворец. Предлагаю устроить там наш штаб и наблюдательный пункт, а так же спрятать резерв до поры до времени. Пока наш… хм… товарищ выполнит возложенную на него миссию, мы будем ждать. Но если все получится, и дело выгорит, в любой миг сможем прийти на помощь!

— Великолепно, д’Артаньян! Шикарный план! Я должен был сам об этом позаботиться, вы опередили меня…

— Господин барон, у вас и так хватает головной боли, — очень серьезно произнес гасконец, — я не хотел бы, чтобы у меня имелось такое количество забот. Так что делаю, что могу.

Я еще раз благодарно поклонился лейтенанту, и через пять минут мы готовы были выдвинуться на позицию.

Как раз в этот момент прибыл курьер от де Бриенна с короткой запиской, в которой было сказано буквально следующее: «Мазарини более не помешает нашим планам. Он неудачно упал с лестницы». Вот, значит, как! Епископ вывел из строя одного из наших главных соперников, отличная новость! Мазарини был крайне опасен: молод — чуть за тридцать, амбициозен, напорист, жаден и умен — гремучая смесь таланта и энергии. Его устранение — это большая удача, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы этот итальянец пришел к власти. Правда, из текста записки я так и не понял, жив Мазарини или нет, но надеялся на лучшее. Думаю, у де Бриенна хватило таланта все же прикончить итальяшку, а в случае, если тот чудесным образом выжил, добить гада после.

Я отослал курьера обратно без записки, но с просьбой передать епископу на словах одно слово — «Поздравляю!»

После чего отдал приказ отряду выезжать. Двери ворот широко распахнулись, и пятнадцать всадников помчались по городу, в очередной раз распугивая мещан, спешивших по своим делам. Благо, никого не сбили и не задавили, повезло людишкам. Даже встречные дворяне предпочитали уступить нам дорогу, не вступая в дискуссии и прения. От греха подальше. Сейчас было не то настроение, чтобы играть в благородство. Скорее всего, случись сейчас дорожный конфликт, и мы просто и без затей прикончили бы любого, влезшего в пререкания, безо всяких дуэльных кодексов, попросту прирезав и бросив тело в ближайшей подворотне. Но обошлось, добрались до места быстро и без ссор.

Трехэтажный каменный дом, арендованный на несколько суток д’Артаньяном, оказался отличным местом с окнами, выходящими прямо на дворец. Конечно, нас разделял широкий проспект, но лучшего наблюдательного пункта и представить было сложно.

Наемники расположились в холле первого этажа, готовые действовать по первому моему слову. Мы же с гасконцем, Люком и Бенезитом, а так же присоединившимся к нам молчаливым Атосом, заняли места у окон.

В воротах усиленным составом дежурили солдаты, возглавляемые сержантом. Другие патрульные группы контролировали парк и двор. За полчаса наблюдения не менее двух десятков одиночных всадников и пять карет прибыли к дворцу и, после проверки, были допущены на территорию. Явно готовилось что-то масштабное.

Всадники показывали сержанту свои лица и каждый дополнительно демонстрировал небольшой кулон — явно отличительный знак, по которому можно было определить своих.

И вот что важно — я аж подпрыгивал на месте от возбуждения — несколько человек являлись нашими следующими целями, намеченными на уничтожение. Я точно узнал их, когда они светили мордами сержанту.

Граф де Гуш, граф де Монти, виконт Лавиз, кавалер де Шу и кавалер де Варне — мерзкие людишки, замешанные во множестве темных дел, и все они были в моем чертовом черном списке! Сейчас же они собирались в одном месте, и не нужно было отлавливать каждого по их землям, придумывая хитроумные способы выманить из собственных замков. Вот бы их всех убрать одним скопом! Но как? Подорвать Люксембургский дворец не получится даже у д’Артаньяна.

А ведь, помимо тех, кого я опознал, наверняка, внутри были и другие. Возможно, весь наш список целиком. Впрочем, это было бы слишком шикарным подарком. Жаль, нельзя попросту пригнать полк гвардейцев и арестовать всех и каждого во дворце. Это запросто начнет гражданскую войну, и действовать следовало иным методом.

И изюминкой на торте явилась крупная карета с королевскими лилиями, изображенными на бортах. Неужели, она, королева-мать, Мария Медичи! Явилась в Париж собственной персоной, чтобы все же участвовать в голосовании. Но ждали-то ее чуть позже, после похорон Людовика. Официально до сего момента Медичи находилась в изгнании, и могла бы быть арестована… но кто сможет это сделать? Да никто! Даже если Ришелье отдаст прямой приказ, ничего не выйдет. Никто не решится пойти против потенциальной регентши инфанта.

— План меняется, — повернулся я к друзьям, — я иду внутрь вместе с д’Атосом! Лейтенант, снимите-ка пояс с графа и наденьте на меня!

— Это крайне опасно, барон! — взволновался д’Артаньян. — Я бы не советовал…

— Делайте, что я говорю, — жестко оборвал я слова шевалье, — там собралась такая шакалья стая, что упускать возможность я просто не имею права.

Лейтенант более не спорил, и за несколько минут облачил меня в некое подобие корсета, с ядреной начинкой, которую я сам и помогал выдумать буквально вчерашним вечером.

— У вас всегда останется возможность снять пояс, — напутствовал меня гасконец, — для этого надо избавиться от верхней куртки, развязать шнуровку и скинуть его с плеч. На это требуется некоторая сноровка, так что фитиль заранее не поджигайте,