находится ближайший весёлый дом. Теперь взгляды мачехи на возмужавшего за год, вытянувшегося и раздавшегося в плечах пасынка были вполне читаемы и понятны. Да и это её желание прикоснуться, чуть прижаться…

К счастью, в тот год всё ограничилось лишь взглядами. Радость от появления второго сына переполняла отца, его влюбленность в молодую жену расцвела пышным цветом. Едва та оправилась после родов, последовали многочисленные визиты соседей и друзей, желавших поздравить семейство Хансэнд с прибавлением. На балах муж не отпускал от себя Элодису, хоть возраст уже давал о себе знать. После слишком быстрых танцев пара делала перерывы к неудовольствию молодой женщины.

А ещё через год, когда наступило время очередных длинных каникул, Сэвиенд сделал для себя пару неприятных открытий. Конюх проговорился, что новая хозяйка страсть как любит прогулки верхом. И верно, быструю езду, так как возвращается с растрепавшимися волосами, да и одежда… Намёк был более чем понятен.

Слуги давно шептались по поводу удивительного цвета глаз младшего сына лорда. Дазленд Винханс и его жена были голубоглазыми, а вот маленький Баренд смотрел на мир почти черными глазами, тёмно-карими, с оттенком самой спелой черешни. Да только за долгие-долгие годы в семьях исконных жителей Дигнисии, почти сплошь светловолосых и светлоглазых, не появлялись темноглазые малыши. Для этого один из родителей должен был передать такую яркую черту отпрыску. Но лорд Дазленд, хоть и был темноволос, как и оба его сына, однако и сам обладал светлыми глазами, и в его роду раньше встречались лишь серые да голубые глаза, о чем свидетельствовали парадные портреты в холле перед бальным залом.

Сэвиенд попытался обратить внимание отца на странный факт, застав того в кабинете в одиночестве, но лорд лишь отмахнулся:

— У Элодисы одна из бабушек была черноглазой.

По-прежнему очарованный молодой женой, он даже не стал задумываться, почему тогда у самой женщины глаза голубые, ведь всем известно, что тёмный цвет всегда перебьёт светлый. А если не перебил, то и не досталось Элодисе ничего от её якобы кареглазой бабки.

Махнув рукой на явную слепоту отца, Сэвиенд решил, что незачем портить жизнь маленькому брату, даже если по крови тот и не родственник ему. Малыш ни в чем не виноват.

Но вскоре возникла ещё одна проблема. Мачеха всё чаще стала задерживать свой взгляд на юноше, а потом и вовсе начала искать с ним встреч наедине. Подкарауливала у пруда, догоняла его на своей лошадке соловой масти, едва тот выезжал верхом…

Расстраивать отца не хотелось, Сэву казалось, что можно просто поговорить с Элодисой. Возможно, она и сама не понимает, как выглядят со стороны её взгляды и прикосновения. После очередной конной прогулки, на которой к нему по обыкновению присоединилась мачеха, всадники передали лошадей конюху, чтобы выходил их в леваде после быстрой скачки, а сами задержались в конюшне. Молодой человек начал было высказывать своё мнение по поводу неприличного поведения женщины, понадеявшись раз и навсегда закрыть эту тему. Но вместо разговора пришлось трусливо отступить. Оставшись наедине, молодая женщина отбросила напускную скромность и успела лишить пасынка доброй половины пуговиц на сорочке. Не став дожидаться, пока и брюки постигнет та же участь, юноша сбежал.

Сэвиенд привел себя в порядок перед тем как отправиться к отцу и поведать о случившемся. Но это промедление стоило ему всего. Мачеха успела преподнести историю совсем иначе. Она даже порвала лиф платья и растрепала волосы, чтобы рассказ о набросившемся на неё молодом человеке выглядел правдоподобнее. Появившийся в кабинете отца Сэв с удивлением узнал, что лишён наследства, что теперь всё достанется младшему брату, сыну Элодисы, а сам он должен собрать личные вещи и завтра утром отбыть в Академию доучиваться и подыскивать себе занятие, что даст средства к существованию.

Глава 21

Торжествующая победу мачеха имела наглость зайти к юноше вечером и предложить ему замолвить словечко перед отцом — вымолить прощение. Но в ответ тот должен перестать строить из себя недотрогу. Увидев отвращение на лице Сэвиенда, рыжая бесстыдница зло рассмеялась и пообещала приложить все усилия, чтобы отец больше не вспомнил о старшем сыне.

— Ничего, нищая жизнь научит тебя покорности, — усмехнулась она напоследок.

По всей видимости, женщина не знала, что всё приданное и драгоценности почившей матери уже вернулись к деду юноши на сохранение, как его будущее наследство, что будет передано Сэву после двадцать пятого дня рождения. Да и обширные земли деда тоже в будущем перейдут к внуку, единственному родственнику пожилого мужчины, схоронившего и жену, и единственную дочь — мать Сэвиенда.

Но тогда юноше было лишь девятнадцать, до получения наследства оставалось шесть лет. К счастью, обучение в Академии отец оплатил ещё до второй женитьбы, а ежегодно вручаемые дедом бархатные мешочки с золотыми и серебряными монетами регулярно пополняли личный счёт юноши в банке. Так что мачеха зря надеялась запугать Сэва нищетой, та ему точно не грозила. Странно только, что отец будто позабыл обо всём. Но кто знает, чем его продолжала опаивать молодая жена, и как это повлияло на память старшего лорда Винханс.

В общем, особой надобности сразу после окончания Академии пополнять ряды приграничного гарнизона у молодого человека не было. Ему оставалось подождать лишь пару лет, чтобы получить доступ к довольно внушительным суммам. Но Сэвиенд, каждое лето заезжавший к деду, узнавал новые подробности из развесёлой жизни Элодисы, что в очередной раз убеждало его в злокозненной природе всех женщин… Это отношение к слабому полу не затрагивало лишь светлого образа давно умершей матери. А потому молодой человек предпочел скрываться от многочисленных дочек соседских лордов и лойров, осаждавших юношу, стоило ему навестить родственника. Да и сам дед не прочь был устроить судьбу внука, чтобы успеть порадоваться правнукам…

Проще говоря, служба показалась Сэву наилучшим выходом. При некотором старании можно было максимально оградить себя от женского общества, несущего только беды. Вот только новое окружение быстро заметило, насколько явно юноша избегает любых контактов с дамами. И начались шуточки, по мнению большинства вояк вполне добродушные и безобидные, но казавшиеся вспыльчивому Сэвиенду жутко оскорбительными.

Тогда он и приобрёл репутацию бешеного малого, готового по любому поводу вызвать кого угодно на поединок. И вполне возможно, нарвался бы в итоге на такого же безрассудного