Однажды вечером за дверью палаты послышались шаги. Я снова проспала ужин. Судя по небу за окном, было около девяти часов. Дверь отворилась, вошла Флоренс и потрясла меня за плечо. Я уловила запах ее сигарет и спрея «Жан Нате». На ладони Флоренс лежали три пилюли. Я увидела, как она прикрыла две из них большим пальцем. И вспомнила, что прошлым вечером Флоренс тоже проделала подобный фокус — спрятала одну пилюлю. Она дала мне оставшийся шарик, ее длинные изогнутые ногти на миг коснулись моей ладони.

— Сядь, сладкая моя. Вот, запей водичкой. — И она протянула мне пластмассовый стаканчик.

Я проглотила пилюлю, а Флоренс сунула две оставшиеся в карман фартука и подмигнула мне. Я откинулась на подушку и тут же, несмотря на малую дозу лекарства, погрузилась в беспокойный сон.

Проснувшись ночью, я с удивлением обнаружила, что тело начало оживать и слушаться меня. Попытка согнуть пальцы ног увенчалась успехом. Я поморгала, и зрение вдруг прояснилось, все вокруг обрело четкие очертания. Я увидела, что белый полог вокруг постели слегка трепещет и раздувается оттого, что работает кондиционер. Мне вспомнился сон, который я видела: я гонялась за мамой по футбольному полю. И это имело какое-то отношение к бегству от отца. Моего отца. Весельчака с рыжими волосами. Звезды футбола. «Отличного парня». Простофили, не сумевшего завоевать любовь моей матери. Но сколько бы я ни старалась вообразить себе этот символ отцовства, мысли мои неуклонно возвращались к Конору, сильному красивому варвару верхом на лошади. Я смутно припомнила, что звонила Элби, и впервые за несколько дней задалась вопросом, удалось ли ему найти Конора. И если да, то чем закончилась их встреча. Я посылала телепатические сигналы: «Конор, приди! Прямо сейчас! Спаси меня!» Затем я подперла подбородок ладонью и покосилась на пустующую кровать Кристины. Последнее время я старалась держаться от нее подальше — отчасти из-за того, что боялась выдать еще какие-нибудь тайны, отчасти потому, что сил не хватало на разговоры. А Кристина по ночам бегала в соседнее крыло, где находилось отделение для мальчиков.

Я снова задремала. Внезапно сон мой прервал какой-то стук. Я отдернула полог и снова услышала этот звук. Что-то ударилось об оконное стекло. Пригоршня мелких камушков. Наверное, их бросил дружок Кристины, мистер Добсон, преподаватель драмкружка. Я спрыгнула с кровати и бросилась к окну, прижалась к стеклу носом. Поначалу ничего разглядеть не удавалось, затем глаза привыкли к темноте. И я увидела очертания лошадиной гривы.

— Ты здесь? — спросил мужской голос. Мужчина с низким голосом и фыркающая лошадь.

Конор!

Меня бросило в жар. Наконец-то! Я запрыгала от радости по холодному полу, сердце колотилось как бешеное. Последние два дня я держалась лишь благодаря растущей горе ложечек и мыслям о Коноре. Всплеск адреналина был настолько силен, что перебил воздействие лекарств, и я ощутила себя почти что прежней. У Элби получилось! Я дергала оконную раму, но она приподнялась всего на четыре дюйма. Мне не удалось бы и ногу туда просунуть, не говоря уже о том, чтобы пролезть целиком. Тогда я крикнула вполголоса:

— Я здесь, наверху!

Конор обхватил ствол огромного дерева, что росло под окном, и исчез в листве. Я слышала шорох и треск ломающихся веток. Потом вдруг прямо передо мной возникло его лицо, затем плечи. Честно говоря, смотрел он крайне раздраженно.

— Почему ты не пришла на встречу?

— Они заперли меня здесь!

— Где Дейрдре?

В волосах Конора запутались листья, от него пахло дымом костра и потом. Он прожил в лесу несколько недель, что было заметно по отросшей бороде, запаху от одежды, горячему дикому дыханию. Но я испытывала не страх, а огромное облегчение, как будто он вырвал меня из лап смерти.

— Она у нас дома.

Конор оглядел больничный корпус. Похоже, на его заклятие не наложено. Затем сощурился и взглянул на меня.

— Это твой замок?

— Это моя тюрьма! Пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда!

— В этом королевстве детей заключают в темницы?

— Мама говорит, ты плохой.

— Плохой, потому что хочу спасти свою жену?

— Сначала спаси меня.

Он рассек сетку на окне одним ударом меча. Затем отодрал раму, винтики так и посыпались во все стороны. Ловким движением выставил окно вместе со стеклом и всем прочим. И тут же раздался сигнал тревоги, зазвенел невидимый колокол.

— Они сзывают своих людей на битву!

Конор бесшумно спрыгнул в комнату и подошел к кровати Кристины. Мне не верилось, что Конор так близко, страшно хотелось броситься к нему на шею, прижаться к широкой груди. И в то же время меня страшили его огромная мощная фигура, короткие кривоватые ноги, бычья шея, остроконечный капюшон на голове. Камень, который он носил на шее, отливал зеленым.

Я обошла кровать в поисках обуви, но нашла лишь бумажные шлепанцы. Сунула в них ноги. Времени на переодевание не было, и я осталась в полосатой пижаме, похожей на матроску.

Конор достал меч и указал на дверь.

— Они сзывают людей на бой!

— Тебе их не победить.

— Король рыцарей Красной Ветви никого не боится! — взревел он в ответ.

Но было слишком поздно. В палату ворвались двое санитаров, держа наготове кулаки. Это были те самые парни, что усмиряли меня в первый день пребывания в отделении. Негр держал на изготовку большой шприц с иглой, белый же в ужасе отпрянул, увидев меч Конора. Они остановились и переглянулись — ну в точности копы из Кейстоуна.[18]Между ними протиснулась Флоренс в майке с маргаритками и сигаретой в углу рта.

— Святый Боже, да он настоящий! — завопила она.

Конор взмахнул мечом, держа его острие примерно в двух дюймах от лба.

— Повелитель и хозяин Мерцающих Сокровищ не сражается с безоружными!

— Бежим! — заорала я. — Иначе они арестуют тебя, Конор. А дуэль можно устроить и попозже.

Я понятия не имела, существуют ли до сих пор дуэли.

Конор указал кончиком меча на белого парня с вытаращенными от страха глазами, который поднял руки, показывая, что сдается.

— Я отправлю к тебе посла, он договорится о времени и месте сражения.

— Да идем же! — крикнула я.

Конор убрал меч в ножны, пересек комнату, подхватил меня на руки. В его объятиях я чувствовала себя маленькой и слабой, особенно в тоненькой пижаме и бумажных тапочках. Казалось, что он спасает младенца, а не девушку. Конор вскочил на подоконник.

Я взглянула на его прекрасное лицо, потом обернулась и покосилась через плечо на перепуганных санитаров. Флоренс покачала головой и глубоко затянулась сигаретой.