Улица была затянута дымом. Возле распахнутых ворот, разматывая шланги, суетились бойцы пожарного расчета.

— Останови, — потребовал Тоот. Механик-водитель резко затормозил и повернул вентиль фильтра задымления. — Это дом Гая Дэнна?

— Так точно, господин ротмистр.

Тоот поправил чёрный берет и, прикрывая ладонью нос, выскочил из бронехода.

— Кто старший? — прикрикнул он. Из красного автомобиля-цистерны вышел командир расчёта. — Что тут произошло?

— Поджог, господин ротмистр. Кто-то бросил в окна дома две бутылки с зажигательной смесью. Должно быть, хонтийские диверсанты. От них в последние дни в городе не продохнуть. На счастье, хоть людей в доме не было.

Тоот подошёл к забору. Дом, недавно такой уютный и гостеприимный, пылал, рушась на глазах. Языки пламени вырывались из разбитых окон, взмётывая к небу снопы колючих искр.

— Поберегись! — крикнул один из пожарных. И прогоревшая крыша с грохотом упала в охваченные пламенем комнаты.

— Говорят, хозяин дома работал на танковом заводе, — рассуждал командир расчета. — А дочь его — учительница.

— Да. Верно, — заворожённо наблюдая поединок воды и пламени, кивнул ротмистр.

— Вы их знаете?

— Знаю, я тут квартировал.

— О, извините, — замялся пожарный. — К сожалению, вещи не спасли. Дом старый, перекрытия деревянные, сухие. Вспыхнули, как солома.

— Полиция была?

— Приезжали, — скривился молодой офицер. — И представляете, господин ротмистр, постояли вокруг, походили и записали в протоколе: «Возгорание произошло из-за неисправности проводки». Я им говорю: «Как такое может быть? Вон каменный подоконник в огне. Сам он гореть не может, стало быть, горючая смесь на него пролилась, да и вообще этот Гай Дэнн, как соседи рассказывали, был смотрителем зданий, на все руки мастер. Чтобы он себе проводку не сделал?» Полицейский на меня зыркнул и говорит: «Не твоего ума дело. Ты давай, туши». А я что? Я тушу. Но только извините, господин ротмистр, сами знаете, горючую смесь водой и песком не загасить, пока сама не выгорит. А спецсредств пожаротушения у нас не предусмотрено. Это только для военных экипажей, да и там их не хватает, — пожарный вздохнул. — Вы уж простите, здесь ничего спасти не удастся. Главное, чтоб огонь на соседние дома не перекинулся.

— Да, конечно. — Тоот направился к бронеходу, размышляя, как бы поаккуратнее сообщить Юне и её отцу о случившемся.

«Ничего, — говорил он себе, пробуя отыскать нужные слова. — Всё равно надо будет перебираться в столицу, а там шеф обещал о них позаботиться. Хотя, конечно, больно и обидно. Дом — всегда дом. Место, куда можешь вернуться».

Атр вспомнил дымящиеся развалины на месте особняка Тоотов.

Сейчас пустырь на его месте начали застраивать унылыми коробками зданий-муравейников с маленькими комнатушками для семейных пар. Ротмистра охватила безысходная, гнетущая душу тоска оттого, что некуда вернуться, оттого, что жизнь идёт наперекосяк, а лучшие годы потрачены на что? На служение мерзавцам.

Тоот одёрнул себя. Неужели же он и вправду считает мерзавцами Неизвестных Отцов? Ему вдруг стало невыразимо страшно: неужели всё, во что верил, — чушь, марево, галлюцинация?! «Зачем жил? Зачем живу?»

Он сжал виски, голова начинала противно ныть. Ротмистр пожалел об отсутствии Дрыма — спасителя и друга. Тому удавалось как-то заглушить временами накатывающие боль и раздражение. Впрочем, как удавалось и многое другое, о чём ему, Тооту, знавшему Дрыма со щенячьего возраста, стало доподлинно известно лишь сегодня.

Нынешний день вообще не лез ни в какие рамки. Тооту с невольным сожалением вспомнились размеренные, полные однообразной суеты и опасности дни в укрепрайоне. Неожиданности, вроде появления невесть откуда кареглазого горца Мака Сима или нападения гривастого питона, становились темой разговора не меньше, чем на неделю. Ротмистр вспомнил улыбчивого гиганта Мака, совсем дикого, но в то же время удивительно искусного в рисовании, с невероятными красочными фантазиями о диковинных землях и ужасающем зверье. Странный, очень странный парень. Ещё совсем недавно Тоот радовался, узнав, что Мак Сим поступил в Боевой Легион. Воистину, таким солдатам нет цены.

Но теперь… Сегодняшний день поставил всё с ног на голову. Белое оказалось чёрным, даже не чёрным — грязно-серым. Добро… Сейчас он не мог сказать, что есть добро. И это мучило Атра, терзало противной неопределённостью. «Добро — это то, что противостоит злу. А что же тогда зло? — Он вспомнил горящий дом Юны, избитого, полуживого Гая Дэнна. — А зло — это наши враги». Фраза выскочила у него сама собой, как заученная формулировка из Статута.

«Нет, отставить! Всё не так просто. А как? У кого бы спросить? — Мозг услужливо, точно колоду игральных карт, развернул перед ротмистром не слишком длинный список знакомых, сослуживцев, приятелей. Атр поморщился. — Всё не то. Вот шеф точно знает. Он всё знает. У него на всё есть ответы. Только спрашивать его лишний раз не стоит. — Атр поймал себя на мысли, что хотел бы задать этот вопрос тому самому улыбчивому горцу Маку Симу. Этот, ничего не опасаясь, думал по-своему, не стараясь кому-либо угодить несокрушимой прямолинейностью взглядов и представлений. — В столице надо будет повидать его, — решил Тоот. — Конечно, мясник Чачу не пожелает отдавать такого-то бойца насовсем, но вызвать под благовидным предлогом наверняка будет не слишком сложно».

— Господин ротмистр. — Вал Грас сбросил ход. — Подъезжаем.

Мощные фары бронехода, защищённые прутьями металлической решётки, выхватывали из ночной тьмы мрачную громаду приближающегося леса.

Вал Грас свёл разделённые на множество ярких пятен круги фар в одно большое пятно, освещая уходившую в чащу тропинку.

— Стой здесь, — скомандовал Тоот. — Я сам за ними схожу.

— Как прикажете. — Механик-водитель остановил «Куницу» в подлеске.

— Никуда не отлучайся, следи за трассой. Не ровен час…

Вал Грас поудобнее устроился перед экраном камеры обзора.

— Если что, подай сигнал.

— Слушаюсь, господин ротмистр!

Тоот на всякий случай, по намертво въевшейся привычке, расстегнул кобуру и осторожно углубился в лес. До города не близко, стражники здесь вряд ли рыщут.

Он включил потайной фонарик, освещающий дорогу на два шага впереди. «И всё же что-то не так. Что-то идёт неправильно».

Атр ступил на обочину тропинки, и сухая ветка тут же хрустнула под сапогом. Тоот прислушался. Затем позвал негромко.

— Дрым, ты где? — Ротмистр оглянулся и подождал. Упырь никогда не встречал хозяина — впрочем, теперь Тоот не ощущал себя хозяином — радостным лаем, как все прочие собаки. Изредка зверь жутко выл, нагоняя ужас на воспитуемых в укрепрайоне, но никогда не лаял, не бросался на грудь, облизывая лицо. Он появлялся рядом абсолютно беззвучно, как будто давным-давно стоял на месте, и только ждал, когда на него обратят внимание. Сейчас упыря не было. Тоот повёл фонариком из стороны в сторону, всё ещё надеясь обмануться. — Дрым?