На самом деле, все произошедшее совсем не смешное. Мне ужасно грустно. Наверное, поэтому через пару мгновений смех исчезает. Остаются только слезы, которые льются по моим щекам. Даже не пытаюсь стереть их, когда выпрямляюсь и смотрю на профиль Марка.

Взгляд мужа направлен на дорогу, но от меня не скрываются его нахмуренные брови. За густой щетиной не видны губы, но, уверена, они поджаты.

Марку тоже было непросто, я в этом не сомневаюсь. Да и сейчас ничего не изменилось. Судя по тому, как напряжены плечи мужа, он сдерживается из последних сил. Вот только почему?

Он хочет накричать на меня? Сказать, какая я дура?

Так, я сама все знаю…

Но Марк же тоже ничего не делал, чтобы сохранить наш брак. Видимо, наша семья и так трещала по швам, раз так легко разрушилась.

Слезы не перестают течь щекам. Горло стягивает тугой узел. Каждый вдох разносит по телу жар, который разрушает меня изнутри. Такое чувство, что моя жизнь становится костром, и его никак не удается потушить. На месте счастливой семьи, которая у меня когда-то была, останется только пепел, просачивающийся сквозь пальцы. Его подхватывает ветер, уносит вдаль.

Внутри меня остается только… пустота. Звенящая пустота.

— Что теперь с нами будет? — спрашиваю спустя какое-то время.

Слезы давно высохли, эмоции иссякли.

Все, что мне удается — просто сидеть на месте и смотреть перед собой.

— Это зависит только от тебя, — спокойно произносит Марк и тормозит у здания какого-то отеля.

Глава 42

— Я хочу, чтобы у нашей семьи был шанс. И готов бороться за нас. Но если между нами не будет доверия, ничего не выйдет, — произносит Марк, повернувшись ко мне и с силой сжимая руль одной рукой. Некоторое время молчит, после чего нежно, кончиками пальцами касается моей щеки. — Я знаю, что в последнее время не уделял тебе достаточно времени, сосредоточился на работе, но… — муж вздыхает и улыбается одними уголками губ. — Но это не значит, что я тебя не любил… все еще люблю, — тянется ко мне, заглядывает в мои глаза и… целует в лоб.

Все это произошло больше часа назад, но я до сих пор кручу слова Марка в голове.

Такое чувство, что они засели у меня в памяти и не собираются уходить. Не помогает и то, что я везде хожу под руку с мужем.

Александр организовал поистине шикарный банкет. Арендовал один из самых дорогих ресторанов города, который находится на тридцать пятом этаже пятизвездочного отеля.

Стоило нам только войти, как глаза захотелось прикрыть от роскоши. Бежевые стены с золотыми вставками, мозаика ручной работы на потолке с изображением райского сада, панорамные окна с видом на город с одной стороны, колонны, на которых висят канделябры с зажженными свечами, с другой — все это встретило нас, как только мы переступили порог. Но основное мое внимание привлекла огромная золотая люстра. Сначала я подумала, что на ней лампочки в виде свечей, но как только присмотрелась, увидела настоящий полыхающий огонь. Не знаю, насколько это соответствует технике безопасности, но выглядит впечатляюще.

Вдобавок ко всему Александр пригласил оркестр, который у дальней стены на сцене играет классическую музыку. Рядом с ним организовали небольшой танцпол, где гости кружат в вальсе. У окон расположили столики, накрытые белой скатертью и сервированные по высшему разряду, а у противоположной стены установили фуршетные столы, от обилия блюд на которых глаза разбегаются.

Вот только мы так и не притронулись к еде. Марку оказывается намного важнее обзавестись полезными связями, поэтому он вместе со мной то и дело переходит от одной «кучки» о чем-то разговаривающих людей к другой. Я же, натянув улыбку на лицо, стараюсь вести себя максимально дружелюбно, но, на самом деле, не вслушиваюсь ни в один разговор. Просто с самого начала вечера кручу бокал шампанского в руке, так и не притронувшись к нему, и думаю о своем.

На самом деле, меня больше волнует наше с Марком будущее в качестве семьи, чем дела фирмы мужа. Возможно, на данный момент, это неправильно, ведь контракт с Александром еще не подписан и где-то тут, явно, бродит Артем с Аленой, но я просто не могу сосредоточиться на чем-то, кроме мыслей о том, что нам с Марком делать дальше.

Еще вчера я была уверена, что развод — это единственный вариант. Да, блин, даже сегодня утром так считала. А что сейчас? Сейчас у меня все внутри сжимается, стоит только подумать, что Марка не будет в нашей с Маришкой жизни, тошнота подкатывает к горлу.

Да, у нас с мужем в последнее время не ладилось, это же не значит, что все кончено. Правда?

— Ты голодна? — так неожиданно шепчет мне на ухо муж, что я вздрагиваю.

— Нет, — перевожу взгляд на Марка, смотрю ему в глаза и… теряюсь в них.

Дыхание перехватывает. Дрожь проходится по телу. Кончики пальцев покалывают.

Не знаю, чего хочу. Правда, не знаю.

Уйти или остаться?

Довериться или жить дальше?

Потерять навеки или обрести счастье вновь?

Марк тоже смотрит на меня. Пристально, проникновенно. Кажется, будто он хочет заглянуть ко мне в душу.

Сердце начинает биться чаще. Сердце болезненно сжимается. Слезы подкатывают к глазам.

Видимо, Марк это замечает, потому что в следующий миг сквозь вату в ушах я слышу его голос:

— Прошу прощения, мы вас покинем ненадолго, — после чего муж снова наклоняется ко мне. — Потанцуй со мной, — шепчет и чуть отстраняется. Вновь заглядывает мне в глаза и… нежно улыбается.

Сама не понимаю, как так получается, что киваю.

Марк же облегченно выдыхает, забирает у меня бокал, ставит его на фуршетный стол. После чего берет меня за руку и ведет на танцпол.

Я прощаюсь с нашими собеседниками, лиц которых даже не запомнила, следую за мужем.

Мы маневрируем между людьми, пока не доходим до середины танцпола. Именно здесь, среди танцующих пар Марк останавливается, поворачивается ко мне и ловит мой взгляд.

Я снова теряю дыхание. Такое чувство, что оно подчиняется мужу, так же как и мое тело, которое откликается сразу же, стоит Марку положить руку мне на талию и притянуть меня к себе. Кожа покрывается мурашками.

Марк, не прерывая зрительного контакта, протягивает руку. Мне приходится судорожно вздохнуть, чтобы вложить в открытую ладонь подрагивающие пальцы. Как только я касаюсь грубой кожи, Марк тут же крепко сжимает мою руку, после чего начинает вести.

Я даже музыку не слышу, лишь сердце, гулко бьющееся в груди.

Не