усладой для моих ушей. Моё сердце стучало настолько быстро и шумно, что эхом отдавалось где-то в висках. Девушка задрожала всем телом, на спине проступили капельки пота, которые так и хотелось нежно смахнуть рукой.

Она была близка к оргазму.

Я схватил её за бедра и стал быстро и глубоко насаживать на свой член. Она почти кричала в голос, огненный пожар охватывал всё моё тело. Начинало всё плыть как в тумане.

Девчонка сжала все свои мышцы, всё её тело напряглось в одну натянутую струну, а после обмякло. Горячая, буквально обжигающая лава струилась из её лона, звуки хлюпанья стали ещё больше и порочнее.

Чувствую, как член наполняется свинцом. Дергается. Головка сильно пульсирует.

В нужный момент вытаскиваю и изливаюсь на пол. Сука.... какой же это кайф.

Олеся бессильно плюхается на живот и благовенно вздыхает. Я выдыхаю, надо бы покурить...

— Что ты со мной делаешь, синичка? — произношу я свои мысли в слух, и понимаю, что сболтнул лишнее.

Глава 42 Олеся

Глава 42 Олеся

Я обессиленно упала на живот. В голове ни одной мысли, в теле приятная тяжесть, а на душе такая приятная эйфория. Повторный секс с Вернером это что-то с чем-то. Такое удовольствие и кайф, которых я никогда в жизни не испытывала. Было так хорошо.

Огромное желание — остановить время, чтобы этот момент длился, как можно дольше. Не хотелось вообще думать, а что дальше? Как мы будем общаться?

Весь мой разум ещё витал где-то там высоко, пока до моего слуха не донеслась следующая фраза Демьяна:

— Что ты со мной делаешь, синичка, — будто улыбаясь, произнес Вернер.

Синичка? Синичка???

Мне не послышалось.... я напряглась. В голову ударил мощный поток мыслей. Наступила тишина. Вернер смолк. По моему телу прошлась неприятная волна острых иголок.

Меня так называл только Дима. Не мог Вернер этого знать. Не понимаю. А если бы и знал, не стал бы использовать это слово, потому что так ко мне обращался только Дима, и Вернер не стал бы говорить его словами.

Я поднялась, укуталась лежащим рядом пледом и посмотрела в глаза Демьяну.

Он упрямо сверлил меня взглядом, будто, читая мои мысли. Всё его тело напряглось. Он хотел понять, что я чувствую, о чем размышляю.

— Как ты меня сейчас назвал? — шокировано спросила я, потирая виски указательными пальцами. Может это я уже с ума сошла. Чудится всякое.

Демьян молчал.

Я сглотнула. К горлу подкатил ком.

— Ты сказал синичка?

— Ну сказал и сказал, что тут такого? — отводя глаза оборвал Вернер. Он потянулся к пачке сигарет, выудил оттуда одну папиросу и подкурил. В его жестах прослеживалось явное беспокойство.

Дым вмиг заполнил пространство.

— Меня так называл только Дима, — взгляд Демьяна изменился. Приобрел какие-то оттенки боли. Губы искривились в печальной усмешке.

Глубокий вдох мужчины, его молчание. Всё это лишь подтверждало мои догадки.

Демьян запрокинул голову на спинку дивана и потер пальцами переносицу. Он, видимо, много думал. Искал различные варианты как бы меня обмануть.

— Скажи, — я облизала пересохшие губы. От своих же предположений стало тяжело на душе. — Ты и есть он?

Я не раз замечала знакомый взгляд, ставшие уже давно привычными искринки в глазах и поджатые недовольные губы.

Демьян посмотрел на меня. В его глазах не было сейчас ничего. Он словно старался отключить всё чувства и эмоции. Всё это лишь фальш, пыль в глаза, чтобы я не стала докапываться.

— Да, — произнес он. Его слова молотом ударили мне по голове.

Лютый жар охватил тело, в груди что-то сковало чувством обиды. Горечь и несправедливость лились бешеным потоком по моим венам. От осознания всего горло сковало железным прутом, а по спине пробежался противный мороз.

— Т-то есть, — слезы сами собой полились из моих глаз. — Ты хочешь сказать, что всё это время обманывал меня?

— Послушай, — начал мужчина. В его глазах, где-то очень глубоко мелькнуло чувство вины. Он взял меня за руки, начал поглаживать их.

Я не могла в это поверить. Значит Дима жив, или его теперь звать Демьян. Почему он врал? Не рассказал...

Сердце в груди пропускало пару ударов. Чёрная дыра в районе груди захватывала, кажется, всю меня.

Я доверилась мужчине, появившемуся в моей жизни, а оказывается это тот человек, по которому все эти годы болела моя душа. Который мне врал.

В голове не укладывается. Так горько и обидно, что хочется сквозь землю провалиться и никого не видеть.

— Я не хочу тебя слушать, — я вырвала свои руки из его. Этот обман, как нож, растерзал меня изнутри. Мне нужно восстановиться. Прийти в себя. После такого неземного удовольствия, которое подарил мне Вернер, сейчас меня жестко спустили с небес на землю. Нужно разложить всё по полочкам в своей голове.

— Я объясню, почему не сказал, — тихо приговорил Вернер, боясь меня спугнуть. Мужчина теперь выглядел слишком подавленным. В глазах плескалась вина, взгляд печальный, с долей сожаления. Видимо, план с напускным холодом не сработал.

— Я не хочу этих объяснений, — я встала, кутаясь плотнее в плед.

— Я хотел как лучше! — успокаивающе говорил Демьян. Я же была на грани. Мне нужно подумать, прийти в себя

— Как лучше? Серьезно? — меня понесло. — То есть ты всё эти годы не удосужился даже сообщить, что жив. Потом возвращаешься весь такой крутой и выигрываешь меня у мужа тирана, — я сглатываю. — И вместо того, чтобы признаться, ты продолжаешь меня обманывать.

— Олеся, — мужчина сделал шаг ко мне.

— Не подходи, — я отступаю, по щекам бегут слезы. — Я тебя боялась, хотела сбежать, потом влюбилась. Мучилась виной, будто предаю Диму, в ты черт подери и есть Дима. Ты другой! Не тот, что раньше. Мой Дима, которого я знаю, так никогда бы не поступил.

В груди настоящий пожар из обиды, сожаления и какой-то жалости к самой себе.

— Дай мне объяснить, — просит мужчина, смотря на меня. В его тёмных глазах море из горечи.

— Я тебя так ждала. Каждый раз молилась, чтобы ты вернулся, спас меня от Долгова, чтобы защитил. А ты... Ты вернулся, только совсем другим, внешность сменил... Видимо посчитал меня неважным элементом в своей жизни, раз не рассказал правду, — я прикрыла глаза, тяжело вздохнула и не смотря на мужчину,