Подозрительно другое. Череда смертей. Четверо мужей – и все умирают, не прожив с ней и пяти лет. Совпадение? Роковое невезение? Или тщательно спланированные убийства? Хотя вроде бы каждый раз имелись вполне объяснимые причины…

А то, что сейчас творится с Диной, – тоже «вполне объяснимо»?

На первый взгляд, да. Все логично: девочка потеряла отца, впала в депрессию, винит себя в его смерти и постепенно сходит с ума. И полиция, и врачи, и коллеги – все вокруг могут это подтвердить. Наверное, только одна Татьяна и видит: вокруг Дины сплетена тонкая, незаметная, но прочная паутина. Явная ложь, полуправда, небольшое отклонение от истины…

– Что же она с ней делала-то?!

Татьяна вылила остатки кофе в раковину и ополоснула чашку. На ум приходило только одно: травила. Травила чем-то, что не оставляет следов.

И все же она чувствовала: дело не только в банальном отравлении. Что-то не так во всей этой истории. Что за рубеж такой – тридцать три года? Как объяснить, почему до этого возраста Азалия была обычной неудачницей, приехавшей из глубинки, застрявшей в общежитии и на скучной должности, а в тридцать три, как по волшебству, на нее посыпались блага: и карьера, и мужчины, и деньги?

Но главное: что со всеми этими сведениями делать? Как они могут помочь Дине?

Если честно, вывод просился один: от Азалии стоит держаться подальше. С такими дамочками определенно лучше не ссориться. Может, оставить все как есть? Пусть идет как идет. Дина всего лишь соседка, дочь человека, с которым она рассорилась год назад! Зачем лезть куда тебя не просят? Лучше одеться и сходить в суши-бар с Архиповой.

Татьяна и в самом деле быстро оделась и вышла из дома. Но вместо того чтобы прислушаться к разумному (малодушному и подлому!) совету внутреннего голоса, отправилась на кладбище. Нужно найти свидетелей случившегося возле могилы Наиля. Может, это что-то прояснит.

Пока она слышала только версию Азалии, которую та преподнесла в институте. И этих сведений для полноты картины не хватает. Но не в полицию же идти за информацией! Остаются работники кладбища.

Татьяна надеялась, что там не откажутся с ней поговорить. Для налаживания контакта она достала из бара и прихватила с собой бутылку дорогой водки.

Однако водка не пригодилась. Ее собеседник, сторож Халимов, оказался человеком вынужденно непьющим: не так давно перенес инфаркт. Но разговор состоялся. Да такой, на какой Татьяна и не рассчитывала.

Она пришла в недавно отстроенное здание администрации кладбища и быстро выяснила, кто работал в день, когда была сделана попытка разграбления захоронения. Случай был из ряда вон – и его, конечно, запомнили. Свидетелем попытки вандализма был директор, к которому обратилась за помощью вдова, и сторож. Татьяне объяснили, как найти последнего, и уже через пять минут она сидела в небольшой комнатке напротив крепкого, не старого еще мужчины с коротким седым «ежиком» на голове.

Ей повезло: Халимов как раз сегодня заступил на смену. Не приди она сейчас, пришлось бы ждать до среды: он работал сутки через трое. Был сторожем, от случая к случаю подрабатывал могильщиком, за отдельную плату мог и на могиле прибрать, и ограду установить, и покрасить. Работы не боялся, потому и не бедствовал.

У Халимова был мясистый вислый нос и крупные руки с большими квадратными ногтями. На вопросы он отвечал односложно и неохотно, недоверчиво поглядывая из-под брежневских бровей на назойливую «корреспондентку». Поначалу Татьяна представилась именно так. Но потом увидела, что разговорить сторожа, соблазнив упоминанием в газетной публикации, не удается, и решила сказать правду.

– Вы меня извините, конечно, но я вам соврала, – рубанула Татьяна. – Вижу, вы человек неболтливый, поэтому скажу как есть.

Во взгляде мужчины зажегся огонек интереса, и она, ободренная успехом, продолжила:

– На самом деле я близкая подруга покойного, Наиля. Мы жили в соседних квартирах и много лет дружили. Первая жена его умерла совсем молодой. Дина выросла у меня на глазах. Наиль был очень хороший человек, один ребенка вырастил и… Они с дочкой отлично ладили. Такое редко бывает, чтобы… – Татьяна внезапно почувствовала, что вот-вот разревется. – А потом Наиль познакомился с Азалией. Той женщиной, вы знаете. Полюбил, женился. Но… понимаете, как бы сказать… мне кажется, она не очень… порядочная. Наиль стал болеть и быстро умер. Даже года со свадьбы не прошло. Дина так переживала! Она чудесная девочка, институт окончила, в аспирантуре училась. А теперь все кругом говорят – сумасшедшая! Истерики устраивала, припадки случались, отца пыталась откопать. А я не верю! Разобраться хочу!

Обычно Татьяна ясно излагала свои мысли. Но сейчас говорила бессвязно, отрывисто и сама чувствовала, что разобраться в этом потоке сознания сложно. Однако Халимов отлично ее понял.

– Дрянная баба. Я сразу понял. Девчонка-то, видать, ни при чем!

– Что? – Она замерла, боясь упустить хоть слово.

– Я в бухгалтерию зашел, за деньгами. А бухгалтерша обождать велела. Ну вышел покурить. Стою, а эти прикатили, баба с красавчиком. Они-то меня не видели, а я их видел! Думаю, надо же, молоденького отхватила!

– В каком смысле – «отхватила»? – переспросила Татьяна.

– В каком! В том самом! – Халимов стукнул кулаком по колену. – Че смотришь? Не веришь? А я видал, как она его в губы, пока в машине сидели… А потом идут, и парень ее, извиняюсь, за задницу щупает! Я в двух шагах стоял. Тьфу, срамотища, в матери ему годится, – сплюнул Халимов.

Татьяна сидела как громом пораженная. Хотя, конечно, следовало предположить что-то в этом роде. Просто не верилось.

– Перекурил, захожу обратно – Максимыч зовет, директор. Могилу, говорит, хотят разграбить. Вот, граждане обратились. Смотрю – ба! Эти двое! Она ревет, он рядом, успокаивает. А Максимыч говорит: отец у девчонки помер, это мать или, может, мачеха, я тогда не разобрал, а это – жених! Я еще подумал: ни хрена себе – жених! И с дочкой, и с мамашей!

– Вы ничего не сказали?

Халимов посмотрел на нее как на блаженную.

– Да вы че, женщина? С чего мне говорить? Мое дело маленькое.

– Вы правы, – поспешно согласилась Татьяна и постаралась вернуть рассказ в нужное русло: – Так все пошли на могилу…

– В том-то и дело, что не пошли! Доктора стали ждать. Она говорит: я доктора вызвала. И все талдычила про мен… про полицейских.

– А что про полицейских?

– Что вызвать надо! Я еще подумал: разве нормальный человек будет к таким делам их приплетать? Доктор – куда ни шло. А этих-то… И откуда она знала, что девчонка будет копать?

– А она об этом говорила?

– Сказала, девчонка встречалась утром с женихом, а тот ее бросил! И девчонка расстроилась. На кладбище помчалась. Припадок, что ли, у ней случился, не верила, что отец умер… Я толком не разобрал. А красавчик этой бабе позвонил, и они вместе сюда припылили. Еще и доктора вызвали. И ментов хотели…