В квартире было душно и тихо. В прихожей на столике – слой пыли. Тот же запах, правда, менее интенсивный, чем в прошлый раз. Дверь в бывшую спальню Наиля и Азалии, которую вдова, судя по всему, теперь делила с молодым любовником, была распахнута настежь.

Или Халимов ошибался? Татьяна, поколебавшись, зашла в комнату. Желала убедиться во всем своими глазами. И сразу поняла, что сторож был прав. Тут и там валялись бесстыдно выставленные напоказ подробности интимной жизни. Стесняться некого: гостей не ждали, Динины чувства не в счет…

Кровать не заправлена, белье на постели скомкано. Черная кружевная комбинация Азалии соседствовала с мужскими трусами. На полу у кровати – вскрытая упаковка презервативов.

И всюду: на подоконнике, на тумбочках, на полу – свечи. Десятки свечей.

Шторы были плотно задернуты, окно закрыто, воздух спертый и такой густой, что его, кажется, можно потрогать руками. Доведись Татьяне провести ночь в такой духоте, поутру она проснулась бы с сильнейшей головной болью. Тут пахло не только уже знакомыми ей горьковато-сладкими благовониями. Это был аромат, который сочится из пор охваченных страстью людей, его невозможно спутать ни с чем другим. В этой комнате он был особенно острым.

Татьяна прошла вглубь и увидела на прикроватном столике странный предмет. Приглядевшись близорукими глазами, брезгливо отпрянула: неизвестного назначения вещь оказалась фаллоимитатором. Татьяна почувствовала, что краснеет, развернулась и хотела уже выйти из комнаты, как вдруг ее внимание привлек комод, который стоял у стены напротив окна. Она не заметила его, когда вошла, хотя он был рядом, по правую руку.

Раньше она никогда не видела подобного предмета мебели в квартире Наиля. Несомненно, комод, как и многое другое, появился здесь с приходом новой хозяйки. Высокий и громоздкий, сделанный под старину (а возможно, и в самом деле старинный), он смотрелся в этой комнате на удивление неуместно, был сделан из древесины черного цвета и накрыт большим куском кожи.

В центре на круглой подставке стояла очередная свеча – толстая и тоже черная, а рядом – большой красивый бокал. Точнее, кубок. Такие Татьяна видела только в музеях и фильмах про Средневековье. Также на комоде было небольшое металлическое блюдце и что-то еще… Она хотела подойти ближе и рассмотреть получше, но передумала. Во-первых, это, очевидно, какие-то игрушки, приспособления для любовных утех. А во-вторых, следовало поторопиться: она пришла, чтобы забрать Дину, а вместо этого торчит тут и пялится на всякие мерзости. Злясь на свое неуместное любопытство, Татьяна выскочила из спальни и направилась в комнату Дины.

Не мешкая, вошла и громко окликнула девушку по имени. Не столько в надежде, что та откликнется, сколько чтобы просто услышать свой голос.

Комната выглядела так же, как и в пятницу, когда Татьяна была тут в последний раз: сумрачная, неприбранная, пропитанная неприятным запахом. Большое окно, в которое прежде так любила смотреть Дина, скрыто за плотно задернутыми шторами.

Кровать была пуста: девушка снова сидела в кресле, спиной к двери.

«Неужели они даже прилечь ей не дают? Бедняжка! Спина, наверное, отнимается!» – пронеслось в голове у Татьяны, когда она поспешно пересекала комнату.

Дина сидела в той же скрюченной позе. Правда, голова была откинута назад, а глаза закрыты. На секунду у Татьяны замерло сердце: ей показалось, что девушка не дышит.

– Динуля! Диночка, малышка! – она легонько тронула девушку за плечо. – Это я, Татьяна! Ты меня слышишь? Просыпайся! Мы уходим отсюда!

Она чуть сильнее сжала худое плечо, тонкое, как у ребенка, погладила Дину по волосам. Коснулась ладони – та была холодная и чуть влажная.

Девушка открыла глаза так резко и неожиданно, что Татьяна испуганно дернулась.

«Спокойно, спокойно, все в порядке», – сказала она сама себе, а вслух произнесла, стараясь говорить как можно убедительнее и ласковее:

– С добрым утром, Динуля! Узнаешь меня?

Девушка продолжала безучастно смотреть перед собой.

– Сейчас мы с тобой встанем и уйдем отсюда, хорошо? Пойдем ко мне в гости, договорились?

Никакой реакции. Хорошо, попробуем иначе. Она наклонилась и крепко ухватила Дину за предплечья. От девушки почти невыносимо пахло потом, немытым телом, мочой, чем-то прогорклым. Татьяна слегка отодвинулась, стараясь дышать не так глубоко. Настойчиво потянула на себя Дину, поднимая, вытягивая ее из кресла.

Не особенно надеялась на успех, уже смирившись с мыслью, что придется нести девушку на руках. Однако Дина покорно поднялась и вскоре уже стояла возле кресла, согнувшись крючком, как маленькая старушка. Татьяна едва не расплакалась от жалости, глядя на нее, но сдержалась: надо быстрее уходить отсюда. Не ровен час, Азалия или Жан вернутся!

Она обхватила девушку за плечи и повлекла за собой к выходу. Дина переставляла ноги, как заводная игрушка, не делая ни малейшей попытки сопротивления. Татьяна довольно быстро провела ее через коридор и осторожно усадила на низкую тумбочку у входной двери. Прислонила к стене, чтобы не упала, и сказала:

– Посиди вот так минутку, хорошо? Нам с тобой надо кое-что забрать.

Дина никак не дала понять, что слышит, оставаясь такой же безразличной к происходящему. Татьяна подавила вздох и побежала назад в комнату.

На ходу вытащила из кармана плаща заранее приготовленный большой пакет из супермаркета. Быстро подошла к шкафу, распахнула створки и принялась проворно засовывать в пакет Динины вещи. Отсортировывая ненужное, сложила нижнее белье, носки, колготки, какие-то футболки, пару кофточек, свитер, джинсы, вельветовые брючки. Из обувного отделения прихватила кроссовки, коротенькие ботильоны и туфли на невысоком каблуке. Все, теперь осталось взять куртку – Татьяна видела ее в прихожей.

На письменном столе валялась сумка. Татьяна, не задумываясь, повесила ее на плечо. Оглянулась. Чуть не забыла! Документы! Она отлично знала, где Дина хранила их раньше. И надеялась, что они и сейчас там. Поставила на пол пакет, пристроила рядом сумку, рывком выдвинула нижний ящик письменного стола и принялась шарить внутри, пытаясь найти допотопную картонную папку с тесемками.

Вот она, родимая! Татьяна быстро выхватила папку, на которой красивым почерком было аккуратно выведено «Мои документы!», рассыпав при этом какие-то тетрадки и альбомы, и, не теряя ни секунды, подхватила пузатый пакет, закинула на плечо сумку и вылетела из комнаты.

По ее замыслу, Азалия и Жан (а также – тьфу-тьфу, не дай бог, – полиция!) должны решить, что девушка сбежала сама. Может, выплевывала яд, которым ее травили, может, еще как-то умудрилась прийти в себя, но в конечном счете выбралась. Отперла изнутри дверь, оделась, взяла документы, вещи и ушла. Если оставить в квартире обувь и куртку, они поймут, что Дина не выходила из здания. И тогда могут начать искать ее здесь. А этого нельзя допустить. Татьяна постаралась не оставлять следов своего пребывания в квартире, надеялась, что ей удастся запутать аферистов, пустить их по ложному следу и выиграть время.