Осознав бессмысленность всего на свете, даже самоубийства, генерал решил скрыться от людей и взялся за карту мира - поискать приемлемый лес, остров, айсберг. Но он был слишком хороший специалист, он знал миллионы тайн, он переловил и пересажал тучу преступников. Он знал - подробно - даже карту подземной Москвы! И даже подземного Нью-Йорка!!! У него было слишком много коллег по белу свету, отчего исчезнуть бесследно лично он никак не мог - в отличие от семейства Ужовых, изначально не связанного с какой-либо разветвлённой материально-международной системой. Иван Иваныч - кабинетный жук, языковед. Мария Ионовна - генетический директор, так себе учёная, основной круг общения - семья; Васька - совсем малец, школьник, шельма, мерза-аааавец!!! Сидоров поймал себя на истошном, нечеловеческом крике, от коего посыпались обои со стен, а в дверь вбежал помощник и поймал падающего в корчах генерала.

...В уютной палате с видом на цветущий парк он спал, привязанный к койке, и видел чёрную эбонитовую телефонную трубку, из которой чуть картавый мужской голос колыбельно пел:

- А я вас, батенька, предупреждал! Батенька, батенька...

И опять - туманный покой имени Сербского.

Он презирал жизнь, пропитанную неискренностью, приспособленчеством. Ильич особенно любил роман Чернышевского "Что делать?"...

Н.К. Крупская. "Ленин о коммунистической морали"

Мария стояла перед Мавзолеем и смотрела на буквы: ЛЕНИН.

"Обеспечил себе бессмертие и спит спокойно, товарищ дорогой, - с неприязнью к мумии подумала она. - Небось знал, шельмец, что всё устроится как лучше. То есть как ему лучше. Эстет! Тело вон в какой красивый теремок сдал на хранение, а душой распоряжается как хочет..."

Когда в сумке затилинькал мобильный, Мария чуть не упала на брусчатку. Её телефон молчал с февраля 2003 года, а тут вдруг...

Устав бояться, на авось она ответила и услышала:

- Здравствуйте, Мария Ионовна, это Владимир Ильич.

- Ну и ладно, - согласилась она покорно.

- Я давно приглядываю за вашей семьёй...

- Как именно давно? - перебила Мария.

- С тех пор как, - разъяснил Ленин.

- Спасибо, Владимир Ильич, а то я себя совсем брошенной чувствую иногда, - вздохнула Мария и огляделась - нет ли кого поблизости из числа очевидно живых и здравствующих.

- Я немного беспокоюсь за современную Россию, - продолжал Ленин, - поэтому ваша проблема, действительно чудовищная, мне как родная. Поймите правильно.

- Пока не могу, - пожаловалась Мария.

- Не уходите с этого места, где сейчас стоите, пока я буду говорить. Мне вообще удобнее говорить с живыми, когда они приходят к Мавзолею. Я почти всегда здесь; красивое место, правда?

- Правда.

- Я - за правду.

- Говорите, Владимир Ильич, мне очень нужен хороший совет.

- Извольте, голубушка. Поезжайте к вашей бывшей сотруднице - уборщице Дуне. Сидите там в лесу и не высовывайтесь. Я обезвредил вашего официального преследователя, был такой Кузьма, но число желающих найти вас самостоятельно не уменьшилось, я их всех знаю, сволочи отпетые, поверьте мне, я в людях разбираюсь.

- А как же Галина и Николай? Ведь они мне так помогли!

- У них теперь та же проблема, как вы помните. Пусть разбираются друг с другом сами, мистики доморощенные, - хихикнул Ленин.

- А за что это всё нам, не знаете? - полюбопытствовала Мария.

- За всё.

- Очень лаконично, Владимир Ильич.

- Я вообще мастер слова, как вам известно. Видели моё собрание сочинений?

- Как и все, - скромно заметила Мария.

- Одним словом, Машенька, послушайтесь старика, уезжайте куда подальше. За мужа и сына не беспокойтесь, я присматриваю, они в очень жадных, но надёжных руках.

- Они ещё любят меня? - неожиданно для себя самой выпалила Мария.

- Конечно, конечно.

- А зачем вы нам помогаете, Владимир Ильич?

- Я как могу оттягиваю Второе Пришествие и Страшный Суд. Мне там не очень хочется оказаться. Меня могут неправильно понять.

- Ну, это вряд ли... А какое отношение мы, заражённые бессмертием, имеем к Страшному Суду?

- Вы, деточка, современные православные книжки читали? - вздохнул Ленин.

- Нет ещё.

- Объясняю вкратце. Россия - понятие не географическое, а конфессиональное. Если всё население России поймёт и примет православие, это будет крепчайшая на земле страна. Ну да это к делу не относится. Главное, что православные должны спасать свои бессмертные души. А не тела! А у вас уже есть бессмертное тело, то есть вы - нарушитель канона, и вам нельзя находиться на этой земле ни с религиозной, ни с атеистической точек зрения. А других точек зрения нету в природе. Атеисты-материалисты будут ловить вас, так сказать, на генно-инженерные сувениры, чтоб владеть миром, а верующие смутятся: то ли вы божественны, то ли наказание Господне. Руководители Церкви должны будут как-то объяснить пастве суть происшествия. Любое объяснение - подумайте сами - ведёт к ереси и уводит паству от основных догматов. И самый главный - о Воскресении Христа после мученической смерти - девальвируется, так сказать. Вы - олицетворение дьявольской гордыни, присущей почти всем учёным. И хотя вы не очень учёная дама и не вы изобрели вакцину бессмертия, распространителем судьба выбрала именно вас. Знаете почему?

- Нет...

- Вы работали в генетике, директорствовали в важнейшем и умнейшем институте, ни секунды не задумываясь над сутью своей деятельности. Вы были веселы и беспечны. Подавляющее большинство ваших коллег отдают себе отчёт в своих мотивах: жажда власти, славы, денег... Они все, миленькие, понимают чёрную побудительность своих изысканий. А вы так просто и безрассудно прощебетали столько лет! Вот и получили.

Мария подумала, что их разговор по мобильному сильно затянулся, выходит очень дорого, и батарейка сядет, а на станции беседу запеленгуют. Впрочем, что уж теперь.

- Не беспокойтесь, - сказал Ленин, - нас никто не слышит, и батарейка не сядет. Я тоже кое-что умею. В конце концов, электрификацию всей страны придумал я. С товарищами, - добавил он.

- Я, Владимир Ильич, так жить не хочу, - решительно сказала Мария.

- От вас теперь мало что зависит. Разве что найдётся противоядие...

- А это возможно? - разволновалась Мария.

- Всё возможно. Никто не может выдумать ничего, что отсутствовало бы в Природе. Всё есть, всё предусмотрено.

- Так почему вы не скажете мне всю правду?! Вы же так любите правду! - закричала Мария. - Вы же должны знать - где мои пропавшие сотрудники, есть ли противоядие и где оно, вы же... там... сверху всё видите!

- Так я это заслужил, дорогуша. А вы ещё нет. Вы ещё не расплатились за беспечность. Ваш урок ещё не выучен, а я давно зарёкся вмешиваться в чужие уроки. Я могу только чуть-чуть приоткрыть вам глаза. Я ведь приоткрыл?