все прекрасно с Марией. Мы со всем справляемся. Помощь совершенно не нужна.

— Точно?

Тихая скромница выразительно смотрит мне за спину. Туда, где в лужах с пеной намокают ошметки моей сброшенной одежды.

— Вы уверены? Марии Владимировне сейчас же не до этого. А мне совсем не трудно, и…

— Виола. Если вы так с мамой хотите нам сделать приятно, устройте для нас на выходные какой-нибудь ужин. Или обед. Мы будем рады немного развеяться. Переключиться от всех наших проблем. А в остальном спасибо, но не нужно.

— Конечно, Марк…

— Просто Марк.

— Конечно, Марк. Мы с вашей мамой будем очень рады!

Прямо так и сияет. Что ж. И маму с ее вечно благодарной воспитанницей будет чем занять, чтоб сейчас хоть отстали, и Маша маме вряд ли откажет, если она пригласит. Два зайца одним выстрелом. Уже не так все плохо этим утром.

— Тогда я… Пойду?

— Конечно, Виола. Увидимся на выходных. И не забудь ключи оставить на тумбочке.

— Но Адриана Викторовна…

— Адриана Викторовна всегда может набрать мой номер и согласовать свой визит.

15 глава 15

Девчонка пятится назад с глазами на мокром месте.

Наблюдаю за ней в зеркало, с трудом сдерживая желание тут же набрать мать и высказать ей все, что я думаю о таких вмешательствах в мою жизнь.

Ладно, Князев. Расслабься.

В конце концов, именно то, что мать так любит иногда вмешиваться туда, куда я ее не подпускаю, в свое время сыграло в моей жизни решающую роль. Ведь именно она познакомила меня с внучкой своей соседки. С Машей. Скромной девочкой с огромными глазами. В которых не утонул бы разве что полный идиот.

Быстро возвращаюсь в ванную. Смываю с себя остатки геля, привожу в более-менее нормальный вид.

Трудно сдержаться и не набрать Марию. Вообще, черт возьми, трудно. Не слышать ее голоса. Не завтракать с ней вместе. Не целовать ее привычно, на ходу, улетая по делам.

Без всего этого, такого привычного. Которого вроде бы и не замечаешь. Пока оно есть.

Зато очень остро чувствуешь, когда уже потерял.

— Теперь я буду замечать. Буду. Буду ценить. Каждую мелочь, — как идиот, хрипло бормочу Маше на нашей с ней совместном фото.

Главное только, чтобы эти мелочи снова вернулись. Чтобы все стало, как раньше.

— Все готово?

Набираю наконец Олега.

— Партнеры приедут через полчаса. Ты успеваешь, надеюсь? Кир уже здесь и подготовил все документы. Только Вит отзвонился и сказал, что его на сделке не будет. Но долю свою внес. И за тебя, кстати, тоже.

— Я уже даже поблагодарил его, так что в курсе. Буду вовремя.

Контракт, к которому мы так долго шли, подписываем без проволочек. Сейчас я даже благодарен за эти задержки. Иначе у меня не было бы повода затащить Марию на эту вечеринку. Хоть как-то вытянуть ее на общение.

Но что делать теперь?

Освобождаюсь только к вечеру.

В больницу попасть уже не получилось. Хотя у меня все на контроле, конечно же. И если бы я понадобился, со мной бы связались. И Геннадий получил указания мгновенно меня набирать.

По дороге покупаю самый огромный букет белоснежных роз. Маша их любит. Захватываю фрукты и воздушный торт со сливками.

В конце концов, смог же однажды я ее завоевать? Значит, и снова получится.

И плевать, что она хотела свободы. Я и так ей дал ее достаточно.

Ну, а тех, кто просто ждет и ничего не делает, сама судьба пинает ногами и опускает мордой в грязь.

— Маша.

Не решаюсь отпереть дверь свои ключом.

Приходится воспользоваться звонком, как будто я здесь всего только гость.

В своей собственной квартире. Рядом со своей женщиной!

А еще до одури неприятно внутри скребет понимание, что ведь меня могут и не впустить!

— Марк?

Она открывает, не глядя в глазок.

И я на какой-то момент замираю.

Она…

Сейчас такая, какой я ее впервые встретил. Будто время повернулось вспять и я снова зову восемнадцатилетнюю девочку на свидание.

Девочку, которая совсем не похожа на других. Ни на одну из тех, кто меня окружает.

В ней совсем нет привычного мне лоска. На лице и теле ни капли следов работы косметологов или, еще хуже, хирургов. Но не это главное. А то, что она настоящая.

Вот этот блеск в ее глазах. Раскрасневшиеся щеки.

И плевать, что волосы растрепаны и разметались. Плевать, в какой она одежде, потому что ее даже и не замечаешь.

Только вот это. Настоящее. Вот эта искренность. Ни капли манерности, ни секунды, ни тени притворства. Или жеманности.

Именно потому я ее и выбрал. Среди сотен других. И такой она должна оставаться. Чистой. Настоящей.

Но ее глаза почему-то потухают, когда она видит, что это я.

Ждала кого-то другого? Серьезно? Девочка. Ты все еще моя жена, черт возьми!

— Я войду?

Молча кивает, отстраняясь. Простукает и пятится назад, обхватывая плечи руками.

— Маша.

Не выходит сдерживаться. Гаркаю, хоть и внутренне матерю себя за это. Грубо хватаю за плечи, заставляя остаться и посмотреть мне в глаза.

— Прости, малыш. Я не успел сегодня в больницу. Как бабушка? Чем занималась, пока меня не было?

Черт.

Как же хочется вот этого. Такого родного и простого.

Просто идти за ней на кухню, чтобы вдвоем поужинать и слушать, как она восторженно рассказывает о своем дне.

Неважно, о чем. О покупках или новых салфетках. О том, как она придумала переделать и перекрасить гостиную. О любой ерунде.

И этого ведь не замечал. А без этого так… Тихо.

— Все в порядке, Марк, спасибо. День прошел хорошо.

И… Все, черт возьми?

— Это тебе.

— Спасибо, Марк. Но не стоило. Я даже