— Опишите найденное, адептка! — Майобах вел себя как строгий экзаменатор.

— Странные символы. Очень мелкие. Буквы нашего алфавита, но, такое чувство, как будто им пририсовали дополнительные завитки. Никогда такого не видела.

— Белла, завитков шесть на каждом символе? — стало понятно, что Майобах догадывается о том, что же могло быть перед моими глазами.

— Да, шесть! Откуда вы знаете?

— Есть ли в центре треугольник с солнцем?

— Да, есть! А еще над ним звезда! Вы знаете, что это? — я повернулась в сторону мужчины.

— К сожалению, да. Но даже не это самое страшное, — декан почему-то опустил глаза вниз.

— Боже, только не говорите, что это означает то, чего я так боюсь — смерти Ридерика.

— Сдается мне, что Рид предпочел бы лучше умереть, чем поставить перед тобой подобную задачу.

— Господин Майобах! Не говорите, пожалуйста, загадками! Что мне нужно сделать?

— Дай мне немного подумать! — мужчина занервничал. — Возможно, я вспомню, какой-нибудь обходной путь. Должен быть такой… Так-так-так…

— Господин Майобах! — я уже слишком паниковала, что даже не думала о том, что кричу на декана академии.

— Белла, — тихо под ногами заговорил Седрик. — Просто господин боится за тебя.

— Ты тоже знаешь, что там за символ? — я опустилась на колени, чтобы хорошо видеть мордочку фамильяра.

Но вместо ответа тот прыгнул на плечо Майобаха.

— Господин, другого выбора нет, — очень горько, и не наигранно в этот раз, сказал Седрик.

— Нет, я ничего не припомню, что может помочь.

— Так, хватит! Говорите быстро! Что я должна сделать? — хотелось уже побить их.

— Тот символ, который ты нашла, это кровная печать. Сломать ее может только тот, кому принадлежит кровь.

— Хорошо, в чем проблема? Наверное, де Фон использовал мою кровь, которая досталась ему еще в моем детстве по вине отца.

— Так, скорее всего, и есть. Поэтому печать маленькая. Подонок использовал весь свой запас, чтобы убрать твоего помощника и главную защиту. Не знаю, как Рид повелся на это. Но теперь он за этой печатью.

— Так ерунда, сейчас сломаем ее. Знаете же заклинание? В академии мы такое еще не проходили.

— И не пройдете. Белла, это черная магия, — декан снова опустил глаза. Теперь стало понятно, почему он так всполошился.

— То есть, мне придется использовать черную магию?

— Да. И я не знаю, что за этим последует. Гад все предусмотрел. Во-первых, он думал, что ты не найдешь Рида. Он просчитался, что тебе кто-то может помочь. Но эта печать страховка. Де Фон понимал, что даже добравшись до склепа, ты едва решишься использовать черную магию.

— Но от одного раза же не будет ничего страшного? Да? Правильно же?

— Твоя искра может прорваться. Учуяв темную магию, нет гарантии, что ты сможешь сдержаться. А уже поглощенную чернотой душу легко склонить на свою сторону. Боюсь, в этой игре нет выигрышного варианта для нас.

— Есть! — я подошла к склепу и погладила табличку. — Я не позволю вечно гнить Ридерику в этой могиле. Давайте заклинание!

— Белла, — декан еще раз попробовал возразить.

— Нет, — я была тверда в своих убеждениях. — Только с Ридериком мы сможем победить в этой войне.

— Хорошо, но тебе будет больно. И, девочка моя, я верю, что ты устоишь.

Но беда была в том, что я не верила в себя.

Глава 38

— Это заклинание? — я в шоке смотрела на огрызок бумаги, который смог найти декан, чтобы написать мне смысл необходимых манипуляций. — Кошмар какой. Сомневаюсь, что подобное меня сможет соблазнить.

— Белла, ты даже не представляешь, как темные заклинания проникают в твой разум, заставляя подчиняться им. Ведь они дают тебе возможность исполнить любое твое желание, вот только душа сгорает от этого, как уголек.

— Сомнительно, что резать себе руки мне понравится, — я смотрела на свою ладонь, понимая, что ее скоро придется ранить своими собственными руками.

— Это в этом заклинании так. Есть и другие, справедливости ради.

— Да-да, как в той тетради…Жертвоприношение и все такое. Пустяки, — я нервно хихикнула. — Ладно, сколько бы мы не говорили, а все равно нужно вызволять Ридерика.

— Белла, еще есть шанс отступить, — Майобах понимал цену подобных заклинаний, как никто другой.

— Нет, я обязана ему жизнью.

— Как и мы все, — Седрик вскарабкался ко мне на плечо и потерся своим маленьким носиком. — Спасибо тебе, полоумная.

— Без проблем, — я улыбнулась фамильяру.

— Ну, тогда начинаем.

Декан помог начертить магическую пентаграмму перед нужным надгробием. Она должна будет впитать в себя темную магию, а также усилить мою.

— Вот, возьми, — Майобах протянул мне небольшой медальон.

— Что это?

— Это оберег. Конечно, с твоей искрой он не сравнится, но, как только ты не устоишь… Если ты не устроишь перед темной магией, этот оберег пробудит в тебе яркие воспоминания, где ты счастлива. Возможно, это поможет.

— Надеюсь, что этот талисман мне не пригодится, — хотелось все-таки устоять.

— Мы в тебя верим, поверь и ты. Я вижу сомнения в твоих глазах. Но, помни, сколько ты уже прошла, через что ты прошла и кого смогла найти на этом пути.

Я кивнула и вступила в центр пентаграммы. Запустив магические потоки, дополнительно зачитала заклятие и быстро надрезала ладонь. Несколько капель упали на пол и поползли по рисунку пентаграммы, заставляя ту сиять красным цветом.

— Прикладывай теперь руку к печати на табличке, — голос Майобаха был где-то далеко, хотя он стоял в одном шаге от меня.

— Давай, Белла!

Я приложила руку к печати и почувствовала просто дикую боль. Она распространялась от ладони к плечу, а затем растекалась по всему телу.

— Читай последние слова! Давай, девочка!

Боль была настолько сильной, что язык просто онемел. Майобах предупреждал, что так часто бывает, когда маг начинает пользоваться темной магией. Но в моем случае было что-то еще. В груди зажгло. Появилось ощущение, что кто-то разжег огонь прямо у меня внутри.

— Белла! Последние слова! Давай! Твоя искра хочет прорваться, Ридерик сможет помочь тебе. Но нам нужно вызволить его!

— Н..не могу, — я задыхалась от боли. У меня болели даже волосы.

Но я