– Что же делать, надо жить! – страстно проговорила Соня-Лиля. – Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров. Будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба. Будем трудиться для других и теперь, и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем, и там, за гробом, мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами, и мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой – и отдохнем! Мы отдохнем! Я верую, я верую…

Азиза плачет.

– Бедный, бедный дядя Ваня! Ты плачешь…

Лиля и Азиза обнимаются. Плачут обе.

– Я верую, – повторяет Лиля, как клятву. – Я побегу!

Азиза одна в квартире нарезает морковь соломкой.

Звонит телефон. Азиза снимает трубку.

– Да, да… Я вас узнала. Простите, вы не могли бы приехать за своим колесом? У нас не получается.

Голос Андрея:

– Говорите адрес.

– Вам не сложно?

– Мне все равно…

Плов почти готов. Азиза накрывает казан крышкой, обкладывает полотенцем.

Звонок в дверь.

Азиза открывает.

Андрей входит, снимает обувь. Проходит в комнату.

– Вы извините нас…

Андрей молчит.

– Вы сердитесь? – проверяет Азиза.

– Да мне все равно.

– Как это?

Андрей не отвечает.

– Хотите есть?

– Не знаю. Нет, наверное.

– Как это не знаете?

– Мне все равно.

– Странно. Чувство голода – объективная реальность. Мозг посылает сигналы в желудок.

– Мне есть не хочется и жить не хочется. Я ничего не хочу.

– Это называется депрессия, – говорит Азиза. – Чтобы с ней справиться, надо определить причину.

Азиза кладет на тарелку плов. Андрей безучастно ест.

– Может, что-то случилось?

– У меня невеста вышла замуж за моего друга. Двойное предательство.

– Неприятно, – согласилась Азиза.

– Я хотел уйти в монастырь, но передумал.

– Вы ведь не узбек?

– Я русский. Моя семья во время войны была эвакуирована в Узбекистан. Они здесь прижились и остались. Потом я родился.

– А невеста русская?

– Узбечка. Но сейчас узбечки не те, что были. Эмансипировались. Я ее берег, пальцем боялся тронуть. Получается, берег для друга.

– Не надо идти в монастырь, – сказала Азиза.

– А что делать?

– Ничего. Живите дальше. Это будет другая жизнь, но вы найдете в ней свою нишу.

Андрей думает. Вдруг бросает вилку на стол.

– У меня к вам просьба. Обещайте, что скажете «да».

– Какая просьба? – растерялась Азиза.

– Нет, сначала пообещайте.

– Я постараюсь.

– Да?

– Да.

– Они пригласили меня на свадьбу. Представляете? Делают вид, что ничего не произошло. Значит, я тоже должен сделать вид, что ничего не произошло. Если я не пойду, значит, я обиделся. Переживаю. А если приду и сяду, значит, плевать я хотел. Пусть затрахаются в блин.

– А в чем просьба? – не поняла Азиза.

– Пойдемте со мной. Мы сядем рядом, и я буду за вами ухаживать. Вы красивая. Она подавится от злости.

– Я старше вас, это заметно. Я могу быть только в роли вашей тетушки.

– Подруга может быть старше. Даже лучше. Значит, не телка-дурочка, а зрелая умная женщина. Я вас очень прошу… Вы же обещали.

Азиза молчит.

– Это ненадолго, – умоляет Андрей. – Мне главное – появиться. Мы посидим сорок минут и уйдем. Подарите мне сорок минут. Подарите мне мою гордость.

– А что подумают обо мне гости?

– В каком смысле? – не понял Андрей.

– У вас грязная голова. Пуговица болтается. Что это за подруга, у которой парень, как детдомовец?

Андрей в ванной. Азиза моет ему голову, поливая из душа. Заворачивает в полотенце.

Они вдвоем в комнате.

Азиза закрепляет пуговицу на его рубашке.

Андрей стоит без рубашки. У него прекрасное, тренированное, молодое тело.

Азиза берет фен, начинает сушить его волосы. Потом расчесывает на свой манер.

Андрей стоит как молодой бог. Азиза невольно им любуется.

Свадьба в «стекляшке». Это дешевое городское кафе. Столы составлены буквой «п», ломятся от национальной еды. Разнообразие красок: зеленое, оранжевое, фиолетовое.

Гости – смешанные: русские, узбеки – интернационал.

Невеста – восточная красавица, рядом с женихом – толстым коротышкой.

Азиза и Андрей входят и садятся на свободные стулья. На них все смотрят с любопытством. У невесты глаза выкатываются на лоб.

Маленький оркестр наяривает свою музыку. Разбитной ведущий выкрикивает пожелания и поздравления. Азиза наклоняется к Андрею, тихо говорит:

– Жених никуда не годится. Вы лучше.

– У него калым больше.

– Подумаешь, калым. Деньги всегда можно заработать.

Подошел отец невесты, проговорил нагнувшись:

– Кушайте, дорогие гости…

Потом он сделал несколько шагов вдоль стола и повторил, нагнувшись:

– Кушайте, дорогие гости…

– Это что, обычай? – удивилась Азиза.

– Это осталось с голодных времен, – объяснил Андрей. – Люди сидели за бедным столом и боялись взять кусок. Сейчас эти времена ушли, а обычай остался.

К Азизе подскочил ведущий и пригласил ее на танец. Получилась показательная пара.

Большинство гостей побросали еду и присоединились к танцующим.

Невеста старалась не смотреть на Андрея, но то и дело бросала в его сторону пронзительные взгляды.

Андрей прошел к музыкантам, взял гитару у гитариста и запел. Голос – серебро.

Публика захлопала.

Быстрый танец сменился на медленный. Азиза хотела сесть на свое место, но ее перехватил папаша невесты. Пришлось танцевать с ним национальный танец. Азиза легко справилась с задачей. Это было несложно. Танцевали только руки.

Далее к Азизе подскочил какой-то жизнерадостный русский, обхватил за талию, повел в танце, делая заковыристые па.

Андрей передал гитару гитаристу, подошел к Азизе и вырвал ее из рук партнера. Обнял. Они пошли в медленном чувственном танце.