— Вы работаете на Михаила Демидова? — в который раз спрашивает он.

— Делал для него перстень. Правда, это было давно.

— Перстень?

— Перстень, — подтвердил я. — Золотой, с инициалами «М» и «Д». Он решил сделать себе подарок на день рождения. Перстень-печатка. Кроме инициалов на нем есть небольшой, почти черный изумруд. Двенадцать граммов золота…

— Мне плевать на перстень! Я говорю о работе на спецслужбы!

— Нет, они перстней не заказывали. Не припомню.

— Вы доиграетесь, Шайя.

— Все мы когда-нибудь доиграемся. Кто раньше, кто позже.

— Вы мне угрожаете?

— Боже упаси…

— Я могу приказать, чтобы вас расстреляли прямо сейчас.

— На каком основании? — искренне удивился я.

— Давайте не будем валять дурака, Шайя! — мстительно усмехнулся он. — Вы работали на Орден?

— Это есть в моем личном деле. Работал охранником в службе безопасности.

— Ваше увольнение было сопряжено с одной странной историей, — он опять заглядывает в свои записи и морщится, — гибель поисковой партии… гибель вашего руководителя… Вы были плохим охранником, Шайя?

— У каждого свои недостатки.

— Хорошо, мы еще вернемся к этой истории. Поверьте, найдутся и претензии, и вопросы. Не самые приятные для вас.

— Ваше право…

— Полагаю, вы помните правила и служебные инструкции?

— Их было много, а я никогда не любил читать.

— «Физическое насилие над сотрудником Ордена…» Ну же, вспоминайте!

— «Карается смертью», — кивнул я. — А кого именно я изнасиловал, позвольте узнать? Она хоть симпатичная была?

— Не валяйте дурака, Карим Шайя!

— Конечно, сэр. Как скажете.

— Распишитесь, и до рассвета можете быть свободны.

— Совсем свободен?

— Разумеется, — он криво улыбнулся, — в пределах камеры. И хорошо подумайте о моих возможностях поставить вас к стенке. За старые грехи… Да и за новые тоже.

— Обязательно подумаю.

И вот в таком темпе — весь допрос. Кто, откуда, да зачем вы туда отправились, отчего же вам дома не сиделось? А что дома? Дома все хорошо. Ботинки не жмут? Желудок не мучает? Совесть есть? А как она выглядит? Скучно…

Меня отвели обратно в камеру, и я опять завалился на деревянный топчан. Рассматривал трещины на потолке, вспоминал молодость и одну красавицу, за которой ухлестывал на Корсике. Красивая была женщина. Жалко, что глупая.

Расстрелять? Да, Орден это может. Я видел, как приводятся в исполнение приговоры в Новом мире. Осужденному даже приговор не зачитывают. Выводят во внутренний дворик и стреляют в затылок. Просто и без затей. Боялся я этого? Как вам сказать… Было бы жутко неудобно перед Нардиным. Все-таки именно я впутал его в эту историю. Умирать всегда неприятно. Тем более сейчас, когда мы ухватили тоненькую ниточку к этой тайне. Жаль будет сдохнуть, так и не узнав истинной картины. Обидно. Да и страшновато слегка. Жить все-таки хочется.

Почему нас не убили сразу? А зачем? Нет в этом ни капли здравого смысла. Знаете, что странно? Меня ни разу не спросили о контрабанде оружия и Джохар-Юрте. Ни одного вопроса не было: зачем мы собирали информацию, для кого… Словно и не было такого факта. Тупо давили на мифические русские спецслужбы, и все. Нет, спецслужбы у Демидовска есть, я не спорю. Но мы с Полем к ним никаким боком. Они сами по себе, а мы сами по себе. Так… мимо проходили. Прогуливались. Воздухом дышали.

Скоро стемнело, и воздух стал немного прохладнее. Хотя… в этой камере и днем не жарко. Душно и гадостно, но не жарко. По всем канонам приключенческого жанра мне уже давным-давно должны были переправить булку с напильником и набором отмычек внутри. Или еще что-нибудь, более полезное в этой ситуации, чем миска с протухшей похлебкой. Увы, никто не позаботился. Плохо мы подготовились. Ой плохо…

Ночью я проснулся. Будто кто-то невидимый подтолкнул под руку. Где-то раздавались выстрелы. Самим фактом стрельбы здесь никого не удивишь — ночные патрули часто отгоняют зверей от блокпостов. Нет, здесь нечто большее. Стрельба не разрасталась, как это бывает в небольших схватках, а сразу начался мощный обстрел. Одним патрулем явно не обошлось. Выстрелы сливались в одно целое: кто-то огрызается, отсекая короткие трехпатронные очереди, а кто-то совсем потерял голову и поливает землю свинцом. Дьявол… Что там происходит? Судя по звукам — стреляют в районе порта и грузовых терминалов.

Не выдержал и усмехнулся: неужели Эдвард Тревельян? Наш Снупи решил не ждать милостей от природы и пойти с козырей? Правильно — я всегда говорил, что срабатывают самые глупые планы. Сложные, как правило, заканчиваются провалом, если не рассчитаны на многолетнюю игру. Небольшая провокация всегда полезна.

Я вытащил из кармана измятую пачку и долго мял в пальцах последнюю сигарету. Неторопливо закурил, выпустил дым и задумался.

Из камеры меня выпустили на рассвете. Если честно, то я даже не удивился. Какой-то незнакомый парень открыл дверь, посмотрел на меня и кивнул:

— Тебя хотят видеть…

Мы поднялись на второй этаж. Как-то слишком оживленно в коридорах. Люди бродили из кабинета в кабинет, а у лестницы курили несколько вооруженных парней в бронежилетах и шлемах. Судя по их пыльным и закопченным лицам — ребята повоевали этой ночью. Меня завели в кабинет, усадили на стул и оставили в одиночестве. Не успел осмотреться, как за спиной хлопнула дверь и вошел невысокий мужчина в армейской форме. Худощавый, но крепкий. На вид — лет пятьдесят, не больше. Короткая стрижка, седой, лицо загорелое. Глаза серые и очень неприветливые. Взгляд слишком колючий.

— Где Маргарет О'Рейли? — жестко спросил он и слегка поморщился, наблюдая за моей реакцией. — Только не надо мне говорить, что вы не знаете о ее местонахождении. Все равно не поверю.

— Вы будете смеяться, мистер, но и правда не знаю. Могу сказать, где она была два дня тому назад. Где она сейчас… — я даже руками развел, — понятия не имею.

Он несколько секунд смотрел на меня, потом хмыкнул и кивнул:

— Самое удивительное, что я вам верю.

— Еще бы! Я всегда говорю только правду.

— И вы даже не знаете, куда ее увезли из Веймара?

— Даже представить себе не могу.

— Ну-ну…

— Новый мир такой большой, что просто ужас берет, когда подумаешь о всех углах и закоулках. Мы как-то поехали на охоту и…

— Ладно, не хотите говорить — дело ваше, — перебил меня он. Потом ухмыльнулся и неожиданно подмигнул. Вытащил из кармана измятый конверт и положил передо мной на стол. — Как бы там ни было, но под чужим именем ей жить не стоит. Я верно говорю? Тем более что женщина из больницы уже умерла. Здесь новый ай-ди для Маргарет О'Рейли. Если вдруг встретитесь, то передадите. Заодно и привет от Роберта. Она поймет.