Генерал Дорохов развил активную деятельность. 9 сентября он истребил на Можайской дороге крупный вражеский обоз и захватил в плен более 300 солдат французской армии. Этот дерзкий налет Дорохова принудил французское командование направить крупные силы на охрану Смоленской дороги. Под их давлением генерал Дорохов был вынужден перейти на Боровскую дорогу. О своих затруднениях он сообщил Кутузову. Главнокомандующий незамедлительно приказал направить Дорохову напутствие, какой должна быть тактика партизанских действий: «Словесное известие… что вы окружены врагами, немало потревожило светлейшего, и потому приказывает вам объяснить предметы нижеследующие: партизан никогда в это положение попасть не может, он обязан стоять на одном месте столько, сколько ему нужно для накормления своих людей и лошадей. Партизан должен делать скрытные от врага марши, по малым обходным дорогам. Придя к какому-нибудь селению, никого из этого села не выпускать, чтобы он не мог сообщить о его прибытии врагу. Днем надо скрываться в лесах или низменных местах, чтобы враг не мог обнаружить. Словом сказать, партизан должен сам по себе быть решителен, быстр и неутомим»[132]. Отряду Дорохова удалось 10 сентября разгромить транспорт противника и взять в плен 200 человек. После этого разгрому подвергся отряд французских гвардейских драгун и было захвачено в плен 190 солдат врага. Действия генерала Дорохова были отмечены приказом главнокомандующего русской армией. Он был откомандирован со своим отрядом от армии для поисков врага с 7 по 14 сентября, и успел своими умными распоряжениями совершенно истребить 4 кавалерийских полка противника, потом отряд из 800 человек пехоты и конницы, перехватил много обозов и за все то время взял в плен до 1500 человек, в числе которых были 48 штаб– и обер-офицеров. Выполнив эту задачу, Дорохов со своим отрядом отошел к Красной Пахре, но затем снова выдвинулся к Боровской дороге для наблюдения за французами.

В приказе Кутузова ему ставилось определенная задача: выйти «к городу Верее, где неприятель, по разным известиям, укрепляется, для чего и нужно… напав на него, разбить и разрыть все его укрепления». По окончании похода Дорохову предоставлялось действовать по своему усмотрению. Для выполнения поставленной задачи ему были даны пять батальонов пехоты, один кавалерийский и два казачьих полка и восемь орудий. Уездный город Верея имел большое значение для прикрытия можайского направления. Понимая это, французы укрепили город и направили сюда крупный отряд из корпуса Жюно. Отряд генерала Дорохова 29 сентября штурмом взял город. Операция прошла блестяще. «Неприятель, – отмечалось в приказе главнокомандующего, – в немалом числе находившийся в укреплении, выстроенном на возвышении, имеющем 5 саженей высоты и обнесенном палисадами, храбрыми нашими войсками в полчаса приведен в несостояние противиться»[133]. Большая часть гарнизона была истреблена, в плен взято 14 офицеров и 370 солдат врага и захвачено знамя Вестфальского полка. Особенно отличились при штурме генерал-майор С.Д. Панчулидзе, майор Соллогуб и поручик Орлов. Успеху штурма содействовал партизанский отряд Боровского уезда. Попытка французов контратаковать отряд Дорохова при его отходе из Вереи к селу Каменскому была отражена. Генерал Дорохов передал крестьянскому отряду склад с продовольствием и 500 ружей. По приказу Кутузова в отряд генерала Дорохова были направлены еще два кавалерийских полка и три казачьих, два полка пехоты и батарея в шесть орудий. Отряду Дорохова поручалось неусыпное наблюдение за движением французов по дороге на Боровск. Отводя армию на Тарутинскую позицию, М.И. Кутузов сформировал еще четыре партизанских отряда: капитана А.Н. Сеславина, А.С. Фигнера и полковников И.М. Вадбольского, И.Ф. Чернозубова. Отряду Вадбольского поручалось выйти на Можайскую дорогу к селу Кубинскому, «чтобы нападать на неприятельские обозы и отогнать подальше его партии», овладеть дорогой на Рузу и установить связь с отрядом Винценгероде, действовавшим севернее Москвы. «Не нужно упоминать вам, – говорилось в приказе Кутузова, – сколько деятелен и решителен должен быть партизан… отрядом вашим можете большой вред причинить неприятелю»[134]. Капитан Сеславин с отрядом в 500 человек контролировал дорогу от Боровска к Москве. Главную задачу этого отряда Кутузов видел в том, чтобы «действовать на флангах и в тыл вражеской армии. Неподалеку от вас действует артиллерия капитана Фигнера с особым отрядом, с которым можете быть в ближайшем сношении». М.И. Кутузов подчеркивал необходимость привлечения к партизанской борьбе крестьян, «отчего ваш отряд весьма усилиться может… мужиков ободрять подвигами, которые оказали они в других местах, наиболее в Боровском уезде»[135]. Действия Сеславина были успешны. Он весьма оперативно представлял себе сведения о движении главных сил Наполеона по выходу их из Москвы, чем немало способствовал принятию своевременного решения о движении русской армии на Малоярославец.

Столь же активно действовал на Можайской дороге отряд А.С. Фигнера. В первый раз его организаторский талант проявился в расширении партизанской войны непосредственно при отходе русской армии через Москву А.С Фигнер вызвался остаться в городе с намерением убить императора Наполеона. Об этом желании капитана было доложено Кутузову. Главнокомандующий разрешил Фигнеру направиться в оставленную русскими Москву. Пожар в столице только начинался. Переодевшись в крестьянское платье, Фигнер пробрался в Москву и наблюдал здесь бесчинства вражеских солдат. В Москве Фигнер сумел найти смелых людей и организовал летучий отряд. Днем Фигнер, прикидываясь торговцем съестного, бродил по городу. После дневной разведки ночью он силами своего отряда производил нападения на французов. Все попытки французского командования изловить отряд не дали успеха. Наконец капитан Фигнер счел возможным приступить к исполнению своего намерения и попытался «пробиться к Наполеону в Кремль… это подало подозрение, меня схватили, допрашивали: с каким намерением я шел в Кремль? Сколько ни старался я притворяться дураком и простофилей, но меня довольно постращали и с угрозой давали наставление, чтобы впредь не осмеливался ходить туда, потому, что мужикам запрещается приближение к священному местопребыванию императора»[136]. И хотя капитану Фигнеру не удалось осуществить свое намерение, однако польза от его пребывания в Москве была несомненной. Он дал точные данные о расположении французских корпусов в столице и Подмосковье. После возвращения капитана Фигнера в свой лагерь ему было поручено сформировать самостоятельный отряд для действий на Можайской дороге. Днем Фигнер прятал свой отряд в лесу, а сам, переодевшись в форму французского офицера, бесстрашно ездил по тракту и собирал сведения о двигавшихся французских отрядах. Нередко он направлялся во французский лагерь и там собирал разведывательные данные. Отряд Фигнера совершал дерзкие нападения на неприятеля и наносил ему немалый урон. За поимку Фигнера французы назначили крупную сумму денег. Дважды отважный партизан едва не попал к французам в плен. В первый раз он был окружен врагами с трех сторон и выбирался из окружения довольно своеобразно.